"Фантастика 2023-200". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
Я был слегка обескуражен. Нет, ну вы посмотрите, какой ершистый. Мало того, что не боится чекиста, так еще и хамит. Впрочем, Гумилев ушел добровольцем на фронт, заслужил два солдатских «георгия» и чин прапорщика. Такие ни черта, ни ВЧК не боятся.
– Ну вот, – искренне огорчился я. – А я специально из Москвы ехал, хотел с известным поэтом и литератором пообщаться, а у него времени на меня нет.
– Не ерничайте, Владимир Иванович, – насупился поэт. – Я знаю, чем занимается чека. Кстати, – слегка оживился он. – А почему из Москвы, а не из Архангельска? Как я помню, товарищ Аксенов, начальник губчека.
– Это уже в прошлом, – отмахнулся я, и поинтересовался. – А что, мои архаровцы у вас все-таки побывали?
–
– И чего же отказались?
– Решил, что это глупая шутка, – отрезал Гумилев.
– Жаль, – вздохнул я. – А они мне Александра Александровича Блока привезли. Дескать, раз Гумилев отказался, так пусть товарищ Блок красоты опишет. Но Александр Александрович болен был, да и вообще…
Я не стал рассказывать, что Блок в Москве ушел по знакомым, и куда-то пропал, а у меня не было ни времени, ни сил его разыскивать.
– Николай Степанович, вы занятой человек, поверьте, и я тоже. Поэтому, сразу скажу, что как поэт вы мне сейчас не нужны, да и не напишет поэт ни по политическому, ни по социальному заказу. Скажите мне – не хотите ли съездить куда-нибудь? Понимаю, вы бы в Абиссинию съездили, но туда пока путь заказан.
– А куда, в Индию? – с иронией поинтересовался Николай Степанович.
– А почему в Индию, а не в Персию? – удивился я. – Еще можно в Афганистан, если захотите.
– С год, или чуть больше, ко мне заявилась какая-то немолодая дама, – пояснил Гумилев. – Показала записочку, этакий вопросник – когда планируется поход в Индию, кто планирует, какими силами… Вопросы такие, словно я заместитель товарища Троцкого. Ответил ей, что о походе я ничего сказать не могу, и вообще, это не по адресу. Она повздыхала, да и ушла.
Любопытно, что это за немолодая дама? Провокатор? И отчего явилась именно к Гумилеву? Помню, что полтора года назад Троцкий действительно планировал пойти в поход, постирать портянки в Индийском океане, но передумал. И была секретная записка, предназначенная лишь для членов ЦК РКП (б). Стало быть, не такая уж записка и секретная, если о предполагаемом походе писали даже в европейских газетах. Скорее всего, мои коллеги из контрразведки искали источник «утечки» информации, и для порядка проверяли всех мало-мальски подозрительных лиц. А Гумилев – фигура очень подозрительная. Путешественник, бывал еще и в Англии накануне революции. Странно даже, что Николай Степанович умудрился прожить три года в Советской России, и до сих пор остался политически нейтральным, вроде Волошина. Но Волошину легче, он в Крыму, а этот-то здесь. Кто у нас в девятнадцатом году заведовал контрразведкой? Павловский, как первый заместитель Дзержинского по ОСО? Нет, в девятнадцатом, когда Троцкий накатал свой проект, начальником был мой «крестный» товарищ Кедров. Этот мог использовать и даму. Правда, «источник» не там искал Михаил Сергеевич. Чтобы знать секретный план похода, нужно иметь контакты либо в ЦК, либо в Коминтерне.
– А вам не предлагали устроить революцию в Абиссинии? – поинтересовался я.
– Нет.
Слишком поспешно ответил. И взгляд стал какой-то странный.
– Предлагали, – констатировал я. Усмехнувшись, продолжил. – Предлагали в очень высоком кабинете. Григорий Евсеевич предлагал? – Гумилев только скривился, а я продолжил. – Понял, кто предлагал. Но вас попросили никому об этом не говорить. Вы, разумеется, отказались проводить революцию в стране, где до сих пор существует рабство, но слово никому не говорить дали, а свое слово вы сдерживать умеете.
– Это лишь ваши предположения, – сухо отозвался Гумилев.
– Мои, разумеется, а чьи
– Вы так всемогущи, что можете отправить меня в любую европейскую столицу? – усмехнулся Николай Степанович.
– Даже в столицу Северо-Американских соединенных штатов, – сообщил я. – Я вам представился не полностью. Я не только сотрудник ВЧК, я начальник Иностранного отдела. То есть, начальник внешней разведки.
– Политической разведки, – уточнил поэт.
– А чем она хуже военной разведки? – удивился я. – Ваши поездки в Африку кто финансировал? Только не говорите, что вы путешествовали за свой счет, или за счет Музея антропологии и этнографии Императорской Академии наук. У музеев на такие предприятия денег не хватит. А ваш меморандум о военном потенциале Абиссинии, что вы передали в Генеральный штаб накануне войны?
Гумилев продолжал хранить молчание, ни опровергая, ни соглашаясь с моими доводами, а я пытался достучаться до его разума.
– Николай Степанович, пока я не смогу отправить вас в Абиссинию – не та ситуация, но через год, или два, обещаю. Вы хорошо знаете страну, людей, вы даже знакомы с императрицей и регентом Тафари – а он не сегодня-завтра станет императором [115] . Рано или поздно Италия заявит свои права на Эфиопию, чтобы соединить Эритрею и Сомали в единое целое, снова начнется война эфиопов и итальянцев, и нам нужно иметь в этой стране своих людей. Не хотите?
– Нет, Владимир Иванович, не хочу, – отозвался Гумилев. Поднявшись, он сказал. – Не смею вас больше задерживать.
115
Тафари станет императором в 1930 году
Теперь поднялся и я. Посмотрев на поэта, грустно продекламировал:
– Рота, стройся! Рота, целься! Эй, конвойный, не зевай!… Убегает вдаль по рельсам Заблудившийся трамвай. Ни кондукторов, ни штрафов… По дороге в никуда Для изысканных жирафов - Безбилетная езда… Вечный путь конкистадоров: Дело сделал и – адью! Из тюремных коридоров На Харонову ладью, Что давным-давно готова К переправе в лучший мир. Пропустите Гумилева! Он – почетный пассажир… [116]116
Стихи Андрея Широглазова
– Хорошо сказано, правильно, – улыбнулся Гумилев. – Я бы так про себя не написал. – Неожиданно Николай Степанович протянул мне руку и сказал. – Спасибо Владимир Иванович за заботу. Я даже стал несколько лучше относится к чрезвычайной комиссии. Если бы вы появились хотя бы год назад, я бы дал согласие. А теперь…
Что случилось теперь Гумилев не сказал, а я не стал спрашивать. Попросил только:
– Николай Степанович, если, не дай Бог, вас все-таки арестуют, скажите вашему дознавателю, что вы беседовали с Аксеновым, и тот предложил вам сотрудничество, а вы обещали подумать. Хорошо?