"Фантастика 2023-94". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
— Нет, что я хочу, то я и хочу. Сейчас я желаю в целости доставить тебя к отцу и жениху, если он есть у такой недотроги.
— Отец мечтал посватать меня за Великого Мастера, — вдруг призналась Эсса.
— Этот Великий Мастер заодно и великий дурак, если он надеется найти себе невесту лучше, — ответил Клингор.
— Твоё высочество уже стало ухаживать за мной, — сказала девушка, вспрыгивая на кобылу. — А говорил, что просто хочешь доставить меня домой.
— Когда пчела видит красивый цветок, она не может удержаться, чтобы не насладиться его запахом. Но только глупая пчела сядет на бутон, когда он ещё не раскрылся или когда рядом
— Пчёлкой-то тебя, принц, не назовёшь! — неожиданно для себя улыбнулась девушка. — Скорее ты — шмель, самый большой в своём гнезде, король шмелей.
— Ты тогда не обычный цветок, а пышная лилия на рассвете, вся в блёстках росы, — уже откровенно стал расточать комплименты принц, намекая на классическое стихотворение.
Роза шипами коварно грозит, Рожки овца выставляет на вид. В вихре любви только Лилия белая, Всей красотой открывается, смелая.— Можешь считать, что я тебе коварно грожу, — улыбнулась Эсса, уловив намёк. — Наверно, на ту, что рожки выставляет, я всё-таки не похожа.
Свита за спиной сдержанно заулыбалась, и принц (как бывало уже многократно) проклял своё положение, когда ни шагу нельзя ступить так, чтобы все не узнали и кто-то что-то не стал придумывать. И вдруг он загрустил:
— Ты не представляешь, насколько права насчёт короля шмелей. Очень скоро наш добрый король поженит меня на ком-то, чей отец или брат нужен из политических соображений, и стану я королём гнезда, где толстая и неповоротливая царица будет производить новых шмелей, дабы наш род не захирел.
— Такова судьба многих, и не только коронованных особ. Мой отец отдаст меня за нужного ему по делам цеха либо тоже по "политическим соображениям", — ответила Эсса.
— Например, за Великого Мастера? — подколол принц.
— Этот мастер похож на медведя, выскочившего из ловушки. Он нелюдим, ни на кого из женщин не смотрит. Наверно, ему кажется: если он был ранен, то стал уродом, — вдруг с горечью сказала Эсса.
Полноправные граждане слуг и рабов за людей почти не считали. А кузнец, как мастер цеха, был не простым гражданином, хотя, конечно, в глазах знати оставался простолюдином.
За разговорами кавалькада подъехала к деревушке. Эсса показала и свой дом, как полагалось кузнецу, стоящий на развилке дорог в замок и в деревню, и поместье Великого Мастера, в глубине распадка, несколько в стороне от деревни. Оруженосец принца подошёл помочь девушке соскочить с коня, но принц сам взял её за руку и неожиданно поцеловал в губы.
Рука Эссы метнулась к причёске, но сразу же упала. Ведь нападать на принца — самоубийство всей семьи. Да, честно говоря, очень симпатичен девушке был Клингор. Эсса просто грустно сошла с лошади и понуро отправилась домой. А принц был уверен, что теперь-то красавице деваться некуда, ведь молва ославит её его любовницей. Он в наилучшем настроении отправился к Мастеру, а челядинцам велел остаться у кузницы, поправить всё, что нужно, и расплачиваться, не скупясь.
После длительной торговли принц
— Правда ли: чтобы оружие идеально слушалось своего хозяина, нужно быть вблизи всё время его ковки?
— Не всё время… Но почти каждый день, а иногда по нескольку раз… Я буду говорить, когда именно надо быть, если твоё высочество решится остаться здесь на полмесяца моей работы. Это наш секрет — Великих мастеров. А чтобы не потеряться, он заодно хранится в Потаённом Монастыре и Потаённом Храме. В оружие ведь можно заложить душу. Злую, от Князя мира сего, легко. Но тогда оружие будет жестоко ко всем и может быть повёрнуто против владельца. А твой меч, щит и кинжал будут плохо слушаться следующего хозяина, если он не умиротворит их душу. Правда, душа их станет, прежде всего, заботиться о том, чтобы защитить хозяина. Но на войне часто единственная оборона — быстро убить врага.
Произнеся эту рекордно длинную для себя тираду, Мастер-Медведь (как его прозвали), достал боевой молот, отдал подмастерью и велел атаковать себя. Вроде бы хозяин не уклонялся, но оружие скользнуло по его панцирю. Затем Тор взял молот обратно и попросил шесть спутников принца напасть на него. Правда, он занял благоприятную позицию в углу двора. Через минуту все мечи и топоры атакующих лежали на земле.
— Значит, и в твоём оружии есть душа?
— Конечно. Я его сам ковал для себя, как и полагается Мастеру.
— А как ты прекрасно орудуешь молотом!
— Последний мой учитель был Суктраккит.
— Ааа, знаменитый воин из древних линьинцев! Он даже принцев не всегда в ученики берет.
— Помню, что ты у него не учился.
— Мой учитель Лор Элитайя его всегда не любил. Но кто из них лучше, не знаю и предлагаю тебе сравнить наши школы.
— Вызываешь на поединок? Мне невместно с принцем драться.
Принц отметил нарочитую грубость ответа как раз тогда, когда такой медведь должен был сгрубить, и его некоторую двусмысленность: первый смысл — что оружейник недостоин драться с принцем, второй — что он не может рисковать по столь мальчишескому поводу, а подраться-то мог бы…
— Мы будем, если тебя не затруднит, каждое утро на рассвете проводить учебные бои и учиться друг у друга, — демонстративно вежливо ответил принц.
— Давно хотел косточки как следует размять! Драться будем настоящим оружием, но наденем на него защиту. Ненавижу учебные игрушки! — ответил Мастер, делая паузу между каждыми двумя фразами чуть не по целой минуте.
И оба столь разных человека вдруг улыбнулись друг другу. Принц понимал, что в учебных боях ему часто поддавались, как Высокородному, и соскучился по упрямому и искусному противнику. А Тор просто обрадовался возможности отвести душу с кем-то сравнимым по уровню.
Только ушла к замку кавалькада принца, как загомонили слуги и подмастерья.
— Чего раскаркались, вороны? — строго спросил хозяин.
— Эсса приехала в кавалькаде принца и на глазах у всех расцеловала его. Говорят, сегодня будет ночевать в замке, а затем принц её увезёт и возьмёт в свиту.
Вроде бы Тор не обращал внимания на дочь приятеля и не допускал никаких мыслей о ней, даже когда её отец прозрачно намекал о возможной свадьбе, но сейчас ему стало невыносимо больно. Он понял, что просто страшно боялся получить отказ, и вдруг представилось ему, как сжимает в объятиях "самую любимую" рабыню Имир, а перед глазами стоит Эсса. Ведь так на самом деле и бывало, особенно если Мастер немного выпьет или очень устанет за день.