"Фантастика 2024-10". Компиляция. Книги 1-18

Блинова Маргарита

– Так, воины. Планы меняются, – сказал Хлыст. – Наши уже на подходе. Они там знатно пошумят, так что выйдем прям по главной дороге. Побежим по крышам машин.

Я лишь вздохнул и покачал головой. Сам бы такой план никогда не выбрал, но, видимо, Хлыста это все достало, и он готов рискнуть, лишь бы быстрее отсюда свалить.

Вдали раскатисто громыхнуло и поднялся вялый столбик черного дыма. Он начал набирать силу и становиться всё толще, наконец стали видны всполохи пламени.

– Пора! – скомандовал Хлыст. – Бежим, не останавливаясь. Немного осталось,

парни. Давайте!

Мы рванули на всей возможной скорости и пересекли улицу. Я запрыгнул на первую попавшуюся «копейку», перескочил с нее на Ниву, а дальше на черную иномарку. Некоторые крыши держали нормально, другие сразу начинали сминаться. По таким приходилось проскальзывать, с багажника сразу приземляясь на капот.

Запертые в машинах твари урчали и еще более неистово начинали биться. На покинутых автомобилях включалась сигнализация, впереди громыхал пулемет караванщиков, и взрывались машины, над ухом иногда ойкала или резко вздыхала Искорка.

На очередном прыжке хитрый пустыш ухватил скачущего параллельно мне Варика. Парень со всего маху грохнулся о лобовое и сполз вниз. Прогрохотал его пистолет-пулемет, и вот он уже вскочил обратно, только из ноги кровь хлещет – укусили все же.

Таким макаром добежали до конца дороги и разделились на две двойки, обходя пылающую впереди машину. Обрадованные караванщики замахали нам, меткими выстрелами отсекая преследующих пустышей. Здесь это было уже без надобности, низшие зараженные вязли в снегу и не могли нас догнать.

– Давайте, братцы, торопитесь! – орал один из бойцов. Мы заскочили в салон и попадали на сиденья. Поэт и этого не сделал, стоило ему запрыгнуть на подножку, как он начал заваливаться обратно. Караванщики только и успели его подхватить и втащить внутрь.

– Хил! – тут же заорал Хлыст.

– Здесь я, здесь, – отозвался знахарь и пробежался, прикоснувшись к каждому из нас. Дотронувшись до Поэта, он вздрогнул. – Операционную разворачивайте и скажите водиле, чтоб сильно не тряс. Остальных потом осмотрю.

Грузовик присоединился к колонне. Я не стал ждать, пока у Хила до меня руки дойдут. Тут все ребята обстрелянные. Зашить рассечение и пулю вытащить нашлись умельцы. Ну, как умельцы, ковырялись в ране долго, словно помимо пули пытались найти припрятанную где-то под кожей жемчужину.

Это все я отмечал краем сознания, то и дело проваливаясь в дрёму, приходя в себя лишь от вспышек боли, когда пинцет в руках парня по имени Пепел в очередной раз соскальзывал со свинцовой капли у меня в боку. Помощник знахаря по операции вытер руки от крови и раздал всем по набору таблеток да еще и спека вколол с наперсток.

Искорка спала без задних ног. Бойцы пялились на нее как на диковинного зверька или божка, что спустился с небес к туземцам, даже шаг замедляли, проходя мимо нее.

После приема веселой химии меня совсем срубило. Проснулся уже, когда Хил ощупывал дырку от пули.

– Нормально, – прокомментировал он в ответ на вопросительный взгляд.

– Что с Поэтом? – спросил Хлыст, потирая покрасневшие глаза. Он тоже ненадолго прикорнул.

– Хреновый

каламбур выходит, но его песенка спета. Я такого еще не видел, Хлыст. У него две пули в животе было. Одна в позвоночнике застряла, другая от него отрикошетила, расщепилась и внутренности в труху измолола. То, что вы рассказали, нереально было сделать с его повреждениями. Даже будь он старожилом и под двойной дозой спека. Тут какой-то дар сработал. Он себя до капли выжал в этом рывке.

– Дерьмо! – выругался Хлыст. После таких новостей он встал и сразу подобрался. От былой сонливости не осталось и следа. – Булка, – требовательно гаркнул он в эфир.

– Слушаю, командир, – отозвался тот.

– Сворачивай на ближайший кластер. Бойца хоронить будем.

Похоронили Поэта с почестями. Место оказалось спокойным. Два караванщика вырыли в снегу могилу. В руки парня вложили гитару.

Один из бойцов с выражением зачитал подходящий словно специально неподписанный стих из записной книжки покойного:

– В шарф морду прячу, мороз трескучий.

Отвернулась удача, я давно не везунчик.

Жизнь собачья, голод сучий.

Выстрел! Отдача! Куда мы пришли?

Башка зомбячья, крови ручьи.

Душа вся в клочья и тело в…

Лицо Поэта даже не побледнело. Казалось, сейчас он возьмёт какой-нибудь аккорд. Как ты там пел? Умереть не страшно, ведь мы всего лишь копии. Так оно и есть, приятель. Даже жаль, что я тебя плохо знал.

Многим вся эта затея покажется глупой. В каждый детдом в Улье не заедешь. Всех не спасти. Да все этого и не заслуживают. Но нам было по пути, и мы сделали важное дело. Я ни капли не жалел пролитой крови. Кто знает, может, эта девчонка станет элитной проституткой, а может, однажды, лет через пять, спасет жизнь мне или другому рейдеру.

А еще этим поступком мне немного удалось замедлить продвижение Черноты по кластерам собственной души. Голоса в голове, что постоянно напоминали о том, как я бросил Алису и не смог спасти Дару, чуть притихли. Только вот надолго ли?

***

День сорок восьмой

Просторы Стикса

Минус тридцать шесть градусов по Цельсию

По сравнению с тем, что с нами приключилось, дальнейшая дорога была даже немного скучноватой. Случались и стычки с тварями, и поломки, и экстремальные дозаправки, и даже перестрелка с дикими, но все это меркло на фоне пережитого ранее.

– Скоро подъедем, – сказал Кондитер.

– Куда? – лениво осведомился я.

– Как куда? К Ледоколу, вестимо.

– Да ладно? Шутишь?

Я настолько привык ехать по белоснежной простыне, коей нет конца и края, что и забыл о цели путешествия. Казалось, мы вечно будем в дороге.

– Колонна, стой! – скомандовал в эфир Хлыст. – Слушай приказ: булки расслабить, морщины разгладить, улыбки на хлебало натянуть! Почти на месте.

Мы ехали в голове колонны, Кондитер переключил частоту на рации и поддал газу. Приминая снег, грузовик начал подниматься в гору.