"Фантастика 2024-108". Компиляция. Книги 1-23

Strelok

* * *

Едва свернула, как столкнулась с мадам Блейвес.

Та с любопытством смотрела в сторону вестибюля. Первая ее фраза была:

– Что там, адептка Льярра? Что-то интересное? Я слышу голоса и чувствую напряжение. А ранее до меня доносились звуки и шум.

Я оглянулась. Вестибюль находился за углом. Не так уж и далеко. Странно, разве так трудно пойти и посмотреть?

Глянула на смотрительницу.

Она оценила мой вопросительный взгляд и изменилась. Передо мной снова встала

строгая широкоплечая женщина с пронзительным взглядом и сухим голосом:

– Почему вы не в своей комнате, адептка Льярра? Время для прогулок позднее.

Меня после всех событий этой ночи было таким тоном не испугать. И я просто отмахнулась.

– Ночка выдалась сложной, мадам Блейвес. Очень прошу, не нужно меня ругать. Я слишком устала что-то выслушивать.

Взгляд смотрительницы подобрел, в нем появилось переживание.

– Вы выглядите слишком бледной, Льярра.

Она взяла меня за руку и послушала пульс, потом заглянула в глаза, покачала головой.

– Вы истощены. Когда вы последний раз ели?

Пожала плечами. Я не помнила. В этом мире я точно на очень серьезной диете. Можно сказать, безпищевой.

Мадам нахмурилась.

– Непорядок. Вы завтра попросту не встанете. У вас резерв внутренних сил очень мал. Это от голода. Сейчас же пройдемте со мной. Выпьете горячего чая на восстанавливающих травах. Накормить чем-то существенным не обещаю, но сладости у меня всегда есть. С утра вам необходимо зайти в столовую и покушать нормально. Пока чем смогу, помогу.

Мадам подхватила меня за руку и потянула к своей комнатке.

* * *

Никогда обычный чай и самые простенькие печеньки не казались мне настолько вкусными. Я сидела в мягком кресле у низенького столика. Сама комната была почти квартиркой из нескольких комнат. Приемная, как только входишь, а потом дверь сбоку, куда меня и провела мадам. И вот уже здесь нас встречала еще парочка комнат. Одна, видимо, спальня за очередной дверью, дальше еще более узкая дверь, вероятно, душевая и уборная, а вышли мы в гостиную, здесь меня и посадили в кресло.

Атмосфера была очень приятная и теплая. Постельные шелковые обои и занавески цвета топленого молока. Шкафчики, тоже светлые, помимо парочки кресел и низкого столика, диванчик у окна, а рядом большой цветок, взирающий на меня круглыми глазами из ярко-сиреневой сердцевины. Мне показалось, что он живой, по крайней мере глаза точно следили за мной. А листики шевелись, словно прощупывая воздух вокруг.

Но как только я увидела печеньки и варенье на столике, я позабыла о цветке и глазах и вообще обо всем. Я даже не представляла, насколько сильно проголодалась.

Блейвес смотрела на меня с нескрываемым сочувствием. А я засовывала печеньку за печенькой в рот и, почти не жуя, глотала. После пятой или шестой я все же приостановилась и начала жевать медленнее,

прихлебывая напиток из трав. Он был чуть горьковат, но все равно ароматный и мне казался бесподобным.

– Так что там случилось, в вестибюле? – осторожно спросила мадам, доставая из шкафчика кулек с пряниками и выкладывая на тарелку. После чего поставила ту передо мной. Сама села напротив, в кресло. Я жест оценила, как и пряники, те оказались миндальными. Ароматными и мягкими. Я с насаждением прожевала первый, запила и проговорила:

– На одну из адепток напал лич.

– Лич? – Мадам округлила глаза. – Какая адептка? Вы ее узнали?

Лично я не могла бы узнать ни одну из адепток института, но помнила, как ту назвала Сирея.

– Хьюди.

– Ах, эта милейшая леди с забавными веснушками.

Я понятия не имела, как на самом деле выглядела девушка и есть ли у нее веснушки, но на всякий случай кивнула.

Блейвес сцепила руки.

– Она мертва? – спросила напряженно.

Я пожала плечами, протягивая руки к очередному прянику.

– Нет вроде… Ее декан Кхедс осматривал, какие-то силы еще остались. Но сказал, что в институт ей путь заказан.

Смотрительница тяжело вздохнула, прижимая руки к груди.

– Бедная девочка. А ведь я ей говорила… Предупреждала. Но разве молодые леди слушаются? Я всего лишь тамплина. И мои силы заканчиваются ровно на границе этого общежития. И вы, мои милые девочки, этим пользуетесь. А я не могу вам помочь за пределами моих возможностей.

Я про себя запомнила еще одно непонятное слово. Тамплина. Необходимо прочитать, кто это. А мадам продолжала с сожалением в голосе:

– Конечно, есть и моя вина. Я жалею вас. Молодые, горячие. – Она с задумчивой грустью смотрела мимо меня. – У Хьюди был молодой человек. Давние отношения. Считай, уже к свадьбе шло… Шло… – Она помолчала и горестно выдала: – Не дошло. Если правда, что ты говоришь, то девушка – пустышка. А у ее молодого человека очень влиятельный род. Они не примут пустышку в семью. Пусть радуется хотя бы тому, что жива. Может, еще сложатся отношения с кем попроще. После встречи с личем мало кто выживает. Ей повезло.

Мне от того, что говорила мадам, не по себе стало. Вот так в одночасье у Хьюди разбилась судьба и вера в светлое будущее. «Не примут пустышку». Как же горько ей будет, когда придет в себя и поймет, что больше не маг и сил у нее разве что кружку над столом поднять. Наверное, для этого мира потеря магии – это жизненная катастрофа, и я не смогу прочувствовать весь ужас, а следом и боль, что испытает Хьюди.

– Очень жаль, – грустно произнесла мадам Блейвес. – Хорошая девочка. Подавала большие надежды в артефакторике. Теперь ей придется перебраться в обычный институт. Если, конечно, моральные силы позволят. А то и вовсе забросит обучение.