"Фантастика 2024-110". Компиляция. Книги 1-19

Евдокимов Дмитрий Викторович

— А… ну да, ты же не форме была.

— В форме даже бы и не подошёл… а то я не знаю, как многие армейцы и, тем более флотские, к нам относятся..

— А может, и встретитесь летом. Ты только на то место, как договорились, всё же приди.

— Ага, несомненно! Он там ждёт и клёщом вцепится, самой не смешно? Ладно, хватит обо мне. В общем, Светик, не расклеивайся, как без пяти минут «мистер Рожкофф» сам говорит — «забей!».. человек он, может и неплохой, но… задай себе вопрос — чего он так хорошо с этой девицей спелся, а? Вот то-то и оно! Он думает и рассуждает так же, как они, американцы.

— Но почему он там не остался, раз его отпустили?

— Снова сама

себя обмануть хочешь. Зачем ему какие-то, даже потенциальные проблемы из-за него? Рожкова всё устраивает в текущем положении. Пойми — его, кроме личного благополучия, денег и славы в продвижении ИТ, ничего не волнует. Не против США, не против СССР. Он, конечно, нашим помогать стал, потому что выбора у него не было. Да и к СССР, точнее… к России, положительно настроен. Примерно как те эмигранты, что к Гитлеру в услужение не пошли, а СССР сочувстовали или даже помогали. Но не более того, он от СССР совсем не в восторге и ничуть за это время не изменился. Спорить меньше стал. Надоело, видимо. Как и нам с ним… в общем, как есть, так есть. Всё всех устраивает, и ладно. А тебе точно говорю снова — забудь, он в тебе подругу или жену никогда бы не видел… спал бы, в лучшем случае с с тобой, а про тебя всякое думал… такого тебе мужика что-ли надо?

* * *

Миддлтон М.И.

Апрель 1943. Подмосковье. Санаторий ВВС.

Перед следующими после нашего прилёта в русскую столицу выходными Никита вернулся вечером со своей работы в ГУГБ расстроенным и сразу пояснил:

— Наши планы на воскресенье отменяются. Извини, дорогая. Надо съездить, навестить одного человека. Только сегодня случайно узнал… единственный, которого могу здесь назвать приятелем. Зимой у него случился инфаркт перед самой капитуляцией Германии, едва спасли. Сейчас в санатории, восстанавливается.

— Кто он?

— Военный летчик, сражался с немцами ещё в Испании перед мировой войной… и в Китае с японцами. В войну — на высоком посту в авиации.

* * *

Вот так и познакомилась с Павлом Рычаговым и его супругой Марией, жившей с ним в санатории. Она — тоже летчица, а Павел — командующий всей советской военной авиацией! Это его подчинённые добили в ноябре Германию. Благодаря Никите я смогла в неофициальной обстановке узнать таких людей! Сначала — президентскую чету в США, теперь важных людей в СССР.

Никита по возвращении из санатория в Москву пояснил мне, что Рычагов — один из тех, кто знает его настоящую суть.

— Теперь тебе поясню, почему тот в таком подавленном состоянии… Он — талантливейший лётчик и рассчитывал после войны стать одним из тех, кто первым полетит в космос. А сейчас… врачи явно не разрешат ему. В 21 веке требования к полётам на орбиту снизились, но вначале только таких, как он… был и брали только. Может даже и к самолётам не допустят. В войну ему сам Сталин запретил летать из-за поста, который Павел занимает, а тут и мечта, которой перед войной загорелся, накрывается. Как бы не спился. С героями часто такое бывает, когда невостребованными обществом себя начинают считать..

* * *

А через два дня я увидела самого господина Сталина!

Причём мне пришлось снова выслушивать объяснения. Мой возлюбленный кое-что изложил… с высоты знаний будущего:

— Знаешь, живя здесь в СССР, с августа 1940, я, в общем — то не испытывал иллюзий по поводу времени и места, куда я попал. И сумел, полагаю, используя своё особое положение, говорить в лицо местным жителям сороковых годов, многие неприятные вещи. Но… кое-чего трогать не советую. Даже случайно. Не ляпни чего-нибудь

из самых лучших побуждений про семью Сталина. У него сыновья и дочь, и, насколько я знаю, он очень любит именно её… Но ты должна знать, что у Сталина где-то в 30-х застрелилась жена. И это единственное, что я помню из прочитанного в своё время. Ни причин, ни гипотез о них. Не то это было — что могло мне быть интересным. Знаю только, что эта тема крайне болезненна для Сталина. Возможно… — он задумался, подбирая точные слова — .. возможно, некоторые тяжёлые черты характера Сталина сформировались из-за его личных переживаний… ты меня поняла? Не трогай тему его семьи, чтобы не сказать чего-то, что не нужно. Мы полностью во власти этого человека в СССР. Он, конечно, не Гитлер, но и не столь мягок, как Рузвельт. Нам ни к чему любые проблемы. Ты уже достаточно хорошо понимаешь русский, чтобы понять смысл поговорки в отношении меня, а теперь и нас двоих: «жить — как сыр в масле кататься..». Я хочу, чтобы и дальше также было. Просто один факт для понимания ситуации: как много людей в мире сейчас могут похвастать весьма хорошим к себе отношением одновременно со стороны двух таких могущественнейших личностей этого времени — Сталина и Рузвельта? Ты меня, моя красавица, понимаешь?

О да, я понимала его… и то, как НАМ обоим повезло. Для того, чтобы наша чудесная сказка про нас двоих продолжалась, я буду улыбаться и говорить все нужные слова так, как этого требует ситуация. Мне очень повезло. Такой шанс, какой выпал мне при встрече с моим возлюбленным… что по сравнению с ним какая-то карьера, которая могла удасться, а могла и нет? Тем более, ещё не всё потеряно. И, может быть, всё обернётся к лучшему не только в личной жизни.

* * *

Никита позже, в нашем обмене впечатлениями о встрече с высшим руководителем СССР, высказался, смеясь:

— То, что ты. по простоте душевной ляпнула, наоборот, похоже сыграло в твою пользу. Он, возможно, видит в тебе простую девчонку, которая вытащила… выигрышный билет на миллион, а не какую- то шпионку. Нам подобное отношение только на руку.

Да, это было так:

— ..Значит, Вы купили себе особняк в Нью-Йорке?

— Да — честно пояснил мой друг насчёт того, о чём я проболталась — цена недвижимости на Манхэттене будет расти..

Я уже глубже понимаю некоторые предрассудки насчёт больших денег в Советской России и местное отношение к богатству.

— Вы весьма беззастенчиво любите деньги, как-то совсем не по советски это… впрочем, мы знали это с первого дня знакомства с вами… за 22 миллиона оставшихся в живых советских граждан… мы бы сами купили Вам тот небоскреб Рокфеллера, о встрече в котором вы упоминали. а тут — какой-то особняк… за который, фактически заплатил ещё и Рузвельт из своего кармана. Что же… контракт с вами себя оправдал.

Я тогда ещё заметила, как слегка напрягся почему-то Никита. Не понятно. Впрочем, он тут же расслабился. Наверное, это из того же рода советских особенностей, о которых он меня предупреждал. Ему всё же лучше знать. Это предки из его страны.

Никита, конечно, с потрясающей само- и просто иронией относится ко многому. Как и к тому, какой роль для нас спланировал вождь СССР. А намёк Сталина, узнавшего про мои музыкальные способности и интерес к развлекательным шоу будущего, был весьма прозрачен.

— ..У вас, возможно, будет шанс реализовать себя… с учётом всего того нового на 78 лет вперёд, что вы уже узнали. Есть мнение, что об этом нам надо подумать..

Чуть позже Никита пояснил про фразу «есть мнение». Оказывается, Сталин так говорит тогда, когда что-то уже решил сам.