"Фантастика 2024-121". Компиляция. Книги 1-21

Дубинина Мария Александровна

— Дожился… Какая-то пузатая мелочь ставит мне условия и угрожает… — покачал головой полубог. — Если бы не ранение, я бы прикончил тебя и исчез… Даже твои покровители не нашли бы…

— Однако же ты ранен, и я тебе нужен. Иначе ты бы не показался и быстро свалил. Решайся. Хватит строить из себя непонятно кого. Я помогу тебе. Ты поможешь мне. Сколько твоих братьев погибло, потому что вы пытались всё сделать сами? Вы ведь не справились, так? — продолжал я давить и настаивать, заходя с новой стороны.

— А сколько из них погибло, доверившись таким, как ты и твои покровители, не знаешь случайно? — злобно оскалился

он. — Что за условия ты предлагаешь, малёк?

Глава 21

Я, конечно, всегда знал, что у меня талант к переговорам, но чтобы настолько… Что бы я этому Синигами не говорил — он на всё соглашался.

— Будешь хранителем храма.

— Согласен.

— Будешь работать на меня…

— Согласен.

— Будешь делиться силами с мертвецами, чтобы они сражались лучше и не допустили захвата города…

— Согласен.

— Кроме того…

— Согласен.

— ДА ПОДОЖДИ ТЫ! — не сдержался я.

И понял, что этот мой талант к переговорам не должен быть настолько большим. Обернулся и заметил, как волчице, искоса посматривая на японского то ли недобога, то ли полубога, чешет брюхо богиня охоты.

Понятно, откуда такое поведение. Откажись он или зайди в тупик наша сделка — его бы тут же и прикончили.

Осознание, что не такой уж я и классный, как сам себе представлял, немного удручало.

— Уважаемая, раз уж вы тут… Не сочтите за дерзость, но я был бы рад услышать ваш совет и доброе слово в сложившейся ситуации.

— А что тут думать? Цукумогами.

— Нет, только не цукумогами! — упал на колени и ударился лбом о камень Синигами.

— Именно он, дорогой мой. Иначе тебя раскроют, как бы ты ни прятался. Как бы мы тебя не прятали. К этой войне будет приковано столько взглядов, что шансов схорониться у тебя не было и нет. А вот замаскироваться… — загадочно улыбнулась богиня.

— Это хуже смерти. Это рабские оковы, которые невозможно разрушить!

— Так уж и невозможно? Это твой шанс и надежда. К тому же цукумогами бывает разный. Ты можешь сам выбрать условия заточения… Они, например, могут не слишком отличаться от твоего обычного образа так называемой жизни.

— Эмм… Товарищи божественные сущности, не хочу показаться невеждой, но позвольте уточнить, что вы подразумеваете под этим дивным японским словом… Это что-то про душу предмета?

— Верно, мой юный комбинатор. Я предложила нашему неполноценному богу прикинуться одушевлённым предметом. В мире таких не слишком много, но уже есть. Почему бы не появиться ещё одному?

— Вы позволите мне самому выбирать условия заточения? — удивился, с кислой миной взглянув на прекрасную избранницу Ушедшего, Синигами.

— Как договоришься с ним. Я всего лишь прогуливаюсь здесь и за девочкой своей присматриваю… — ладонь богини перешла к уху волчицы, почёсывая кайфующего зверя дальше.

Что произошло потом, я и сам не до конца понял. Этот странный бог в полуразрушенной маске приблизился, прищурив глаза, и обошёл меня по кругу, рассматривая со всех сторон.

— А чего выбор-то такой ущербный? — спросил он у «присматривающей» за мной и волками богини и, не получив ответа, тяжело вздохнул. — Выбор без выбора. Ладно. Слушай и запоминай, Аид. Я становлюсь твоим цукумогами и своим

вместилищем выбираю единственный из доступных артефактов — этот меч. Своей силой я обязуюсь усилить клинок. Из всех доступных вариантов, с учётом моего желания оставаться в этом храме, что является моим домом, я добавлю свойство призыва клинка. Моя сила увеличит урон оружия, но энергия пагубно повлияет на его прочность. Кроме того, к нему добавится ещё одно свойство — трансформация вот в это произведение искусства. Мой клинок — Занпакто Араши.

— Духовный меч бури?

— Верно. Он похож на твой меч, но, в отличие от него, ему плевать на любую броню. Он режет сразу души. А души — это то, что есть даже у Богов. В нашем кодексе Синигами боги — это квинтэссенция душ верующих, цепляющихся за живых и их верования, подстраивающаяся под их образы и мысли.

— Отлично. В качестве платы за твою силу, Аид должен оставить меч в этом храме и призывать его лишь при необходимости. После боя он будет возвращаться сюда же. И ты продолжишь жить, как и прежде, любуясь падающими листьями с деревьев, верно? — улыбнулась богиня, проигнорировав последнюю часть пояснений странного Синигами.

— Всё так. А ещё я отказываюсь убивать невинные души. Раз уж я могу выбрать условия для своего рабства, я желаю избавиться от этого мерзкого обязательства прерывания жизни невинных, младенцев и убогих, но чистых на душу людей.

Я удивился этому требованию, и Синигами снизошёл до пояснения. Оказывается, когда он попадает в мир смертных, то обязан в своей бесплотной форме перерезать связь души всех встречных, кому пробил час. Откуда он знает, кому именно пробил час? Система указывает. Призывает на мгновение перед смертью и требует нанести один короткий удар клинком. Сидя в этом храме, в городе, кишащем мертвецами, полубог не должен исполнять эту работу. Здесь нет живых. Тем более что за подобное он ничего не получает взамен. Якобы это просто плата за создание ему подобных. И за их приход в мир смертных. Этакая обязанность блюсти порядок, помогая Системе обнулять очки жизни тех, чьё время наступило. Чем это помогает самой Системе, ни он, ни богиня не знали. И загадка эта осталась неразгаданной. Однако то, что и без Синигами Система легко справлялась с задачей — факт.

— Ну, тогда поговорим об условии твоего освобождения…

Внезапно звук выключили, как по щелчку пальцев, а меня начало клонить в сон. И я, как мог, сопротивлялся наваждению, пока всё внезапно не прекратилось.

— Ты не оставляешь мне выбора. Согласен.

— Что это сейчас было? Эй! — возмутился я, но было поздно.

Богиня исчезла вместе с волками, а Синигами обратился туманом, испаряясь прямо на моих глазах. Весь этот туман сейчас стягивался к моему клинку, и тот сам по себе взлетел, звеня и вздрагивая прямо в воздухе.

В какой-то момент меч начал падать, и я попытался схватить его, но он не долетел ни до земли, ни до моей руки.

— Да какого тут происходит?

Меч Аида тем не менее всё ещё являлся моим звёздным артефактом, и наша связь с ним была крепка. Я сразу почувствовал, куда он исчез, и быстрым шагом прошёл внутрь храма.

Безупречная чистота, уют, святость… Вот что я ощутил, едва войдя внутрь. А ещё накатила странная гордость, стоило только увидеть посреди храма клинок, лежащий на мраморном кубе.