"Фантастика 2024-126". Компиляция. Книги 1-23

Анин Александр

— Подожди немного, я сниму платье.

Впрочем, ему пришлось не только ждать, о и помогать Даше со свадебным платьем. Утром-то ей помогали целых две служанки, в четыре руки завязывали на спине шнуры. А теперь их здесь нет, а спина осталась.

— Сбылась мечта идиота, — мысленно смеялся попаданец, — сколько мечтал вот таким образом помогать девушке снимать наряд, чтобы затем, и-эх! Лучше бы платья и не было.

Впрочем, теперь уже молодая жена не очень-то затянула с одеждой. Дмитрий тоже мгновенно расправился со своим нарядом, и вскоре они уже лежали в семейной постели молодоженов.

Глава 22

А

на следующее утро, как в песне, «дан приказ ему на запад». Да-с, правда, приказ был дан Дмитрию на восток, и вообще стрельба и вооруженная борьба не планировались, поскольку поход был дан как хозяйственный, а точнее, финансово-хозяйственный. Серебро надо добыть и привести к царю, тем самым ознаменовав добычу отечественного драгметалла. А так разделились ведь!

Он уехал, а Даша осталась одна на свадебной кровати. Злобный царь Петр Великий, что б его на том свете черти поджаривали лишь на прогорклом подсолнечном масле, которого в начале XVIII века в России еще не было. Ведь хотя бы сутки дал молодежного счастья. Нет, пришел одним из первых в комнату молодоженов, посмотрел на кровавое пятно на постели — признак чистоты и непорочности невесты. И объявил, дабы жених немедля, сегодня же выехал на Алтай с государевым делом.

Да как же так-то? Разгоряченный Дмитрий еще совсем голый выскочил к государю, чтобы доказать, хотя бы улестить и пусть немного, но побыть с молодою женой.

Такая демонстрация мужского естества вызвала громкий смех гостей, в котором утонули все возражения Дмитрия. И громче всех смеялся, пожалуй, сам царь.

Насмешил попаданец, послужил клоуном — скоморохом, так что теперь его слова и серьезно и не принимали. А что, сам вызвался ехать, сам так представился курьезно, что теперь только и ехать, кто ж его будет слушать?

Петр, все уже понимая, самолично набулькал стаканчик водки и, подождав, пока он выпьет, приказал, чтобы к вечеру ни его самого, ни эскадрона мушкетерного конного полка, намеченного в Алтай с ним, в Москве уже не было.

Царь велел самолично, какова милость! Теперь отказаться никак нельзя, Дмитрию лишь осталось поцеловать молодую жену, Даша сморщилась, но промолчала, проститься с тестем князем Александром Никитичем и убыть к означенной цели. А иначе как? Монарх ведь в XVIII веке и судьба, и палач и даже гарант законов, вмиг петле заболтаешься, и даже еще радоваться будешь милосердию казни. Ибо не то еще время, пока наиболее массовый вид казни — садить на кол, или сжигать, или вытащить крюком несколько ребер и за это вытащить, бр-р!

Под эти мысли попаданец из гуманитарного XXI века, где даже расстрел считается мучительной казнью, быстренько очутился на дороге в Алтай. Ведь ниче, глаза боятся, а руки — ноги делают. Конные по обочине, а при отсутствии просто по краю весенней грязевой дороги, быстро едут. Благо, государь пожалел, телег собой брать не велел. Обоз с большими прочными телегами отправится уже по летней поре, по сухим дорогам.

Но пока-то ладно, в центральной России, дороги, хоть и пока грязевые, отсутствие твердого покрытия приводит их в сплошное болото, или вот, даже трясину, погонишь коня в середину, так и завязнешь надолго, если не на вечно. Но они все же показывают направление, мосты все на месте, половодье уже прошло, и лошадей удавалось менять хотя бы частично. А вот когда оказались дальше и населенные пункты стали редкими, а то вообще исчезали на целые сутки, приходилось обедать у костра, что сами собрали.

Конечно, это было еще ничего, люди бывалые и с собой брали целые

походные тюки от одеяла и небольших шатров, до всяческой еды и даже порою воды. И все же волчий вой многочисленных зверей иногда смущали. Готовили мушкеты и пистоли, проверяли на всякий случай сабли и шпаги. Как на настоящий бой шли. И так, волчьи-то стаи набирались по несколько десятков голов, а размеры их были большие, по крайней мере, взрослые самцы доходили до 100–150 килограмм!

Дмитрий раз машинально перекрестился, когда однажды приволокли убитого волка. Эт-то что-то, прямо не волк, а тигр в волчьей шкуре. Если встретится вооруженный человек и такой вот волк, то, пожалуй, у человека не окажется никаких шансов.

А он еще легкомысленно спросил у царя про одиночное путешествие. Ха, да вот так и съедят, оставят только пистоли и шпаги. А сам путешественник просто пойдет по биологической цепочке, оказавшись в волчьих желудках.

Хорошо, хоть их эскадрон, поехали плотно, единой массой, не оставляя в одиночество не лошадей, ни людей. Какие там дозоры, даже групповые, съедят до сущего кусочка! Только вместе, а ночью, нарубив дров в светлое время, разжигали несколько больших костров. И дежурили целыми группами, отгоняя этих бестий криками, огнем, а если не боялись, то сразу выстрелами по цели. Нечего беречь порох и свинец!

— Майн гот! — удивился белобрысый Ганс — единственный немец-геолог, которому не повезло оказаться в России как раз в это время, и которого Петр немедленно отправил с Дмитрием, — я знал, что волки есть в Швабии, и зимой лучше не попадаться одному в дороге, если не хочешь стать куском мяса. Но оказывается есть еще территории, где волков больше, чем людей. Как здесь можно ковыряться в земле, если тебя вот-вот съедят?

Немец лопотал по-своему, с ужасом глядя, как огромный волк, завывая и показывая великолепные зубы — мечта стоматологов — пытается урвать кого-нибудь, чтобы потом пожрать. И это ведь при том, что люди — опытные и смелые солдаты-мушкетеры — не пугались этих зверей и сами при первой возможности пускали оружие, как огнестрельное, так и холодное.

Проблема волков, а ведь помимо их есть и медведи, и росомахи и даже мыши, беспокоили и Дмитрия. Хорошо, они кое-как проберутся до медеплавильных демидовских заводов. А как будут искать месторождение серебряной руды? Или, как знал попаданец, здесь была руда золотистого серебра — смесь серебра и золота. Звери же элементарно не дадут работать и все его мудреные замыслы попадут прямо коту под его замечательный хвост!

Перевел вопрос Ганса на русский проводнику. Тот, происходя из каких-то алтайских народов, плохо понимал и русский, а уж другие языки была сплошная белиберда.

Тот лишь усмехнулся, пояснив, что волки опасны лишь голодной зимой, или вот, впервые месяцы весны. А так они не страшные. Скоро пойдут молодые звери, и хищников вообще не будет около людей.

— Понял, бачка? — он засмеялся и показал желтые зубы. Дмитрию еще бы увидеть, как абориген курит трубку, как в романах Владимира Арсеньева и можно окончательно успокоиться. Но, увы, здешние туземцы еще не курили. Рано!

Другой большой проблемой по пути, кроме зверья, были реки. Цивилизация окончилась, к сожалению, слишком рано. Затем сначала исчезли постоянные мосты, и без того нечастые в начале XVIII века, потом всякие паромы и просто ждущие путешественников лодки. А реки по весеннему времени были все полноводные, даже те, которые летом курица вброд переходила. А ведь вода была холодная, иногда даже со льдом!