"Фантастика 2024-13". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
Едва мы подошли к длинной лестнице, что вела к храму, со стороны моря раздался шум голосов. Несколько девушек взволнованно щебетали, но я не расслышал их разговора. И всё же обернулся. К берегу причалила небольшая лодка — паромщик привёз двоих гостей: высокого мрачного воина и печальную светловолосую девицу чуть старше меня. Женщины шли их встречать.
Вигдис толкнула меня в плечо.
— Хватит пялиться, ослепнешь.
Я же не мог отвести глаз от сгорбленного силуэта девушки. Словно прибытие на Свартстунн её не
— Кто это?
— Конунг Гутфрит Седой прислал свою воспитанницу, — отозвалась воительница. — Девица выйдет за его наследника. Гутфрит хочет, чтобы мы подготовили её к свадьбе и научили женской мудрости. Идём.
Конунг слыл человеком жестоким. В наших землях его не любили, но склонялись пред силой, богатством и могуществом. Говорили, он убил собственного брата и племянника, чтобы править не только родным Туннландом, но и нашим Нейдландом. Рассказывали, что Гутфрит хотел жениться на вдове своего брата, но она предпочла смерть — украла лодку и уплыла на север, где погибла во льдах. А ещё конунг ходил далеко на запад и совершал набеги на богатые острова.
Жрицы редко говорили о Гутфрите, хотя порой проводили для него обряды, и я решил, что они его остерегались. Гутфрит, впрочем, тоже нечасто стремился на Свартстунн.
— А кто его воспитанница? Дочь ярла?
Вигдис наградила меня мрачным взглядом.
— Несчастная девица, вот она кто. Сванхильд её зовут. Она дочь Эйстриды.
— Той самой Эйстриды? — изумился я. Имя этой непокорной женщины знали все. Много песен сложили о том, как она отказала Гутфриду. — Которая украла у него лодку и сбежала?
Воительница кивнула.
— Да. Девица нужна Гутфриту, чтобы укрепить власть и стать законным правителем Нейдланда. — Вигдис с не свойственной ей печалью взглянула в сторону берега. — Эйстрида унизила Гутфрита, выбрав смерть, а не брак с ним. Но этот грязный тунн теперь всё равно получит желаемое.
Я обернулся напоследок. Увидел, что гостья сошла на берег, и её тут же окружили юные послушницы. Паромщик и воин отчалили в сторону большой земли.
— Не попадайся ей на глаза, — предостерегла меня воительница. — Не встречайся со Сванхильд.
— Почему?
— Нельзя.
Вигдис старалась держаться отрешённо, но я чувствовал, что она знала намного больше, чем говорила. Мы быстро преодолели лестницу — мне это давалось с трудом, но я не показал, что испытывал боль. Мы остановились перед дверями и поклонились богам и жрицам. Я ожидал, что воительница оставит меня наедине с Гутлог, но, к моему удивлению, в зал храма она вошла вместе со мной.
Гутлог сидела на земляном полу у подножия идолов богов. Увидев нас, она жестом приказала остальным жрицам удалиться. Вигдис закрыла за ними дверь, и храм тут же погрузился в полумрак. Здесь пахло ароматными травами и заморскими смолами — ярлы привозили драгоценные благовония в качестве даров.
— Мудрейшая, —
— Подойди, Хинрик.
Сколько себя помню, Гутлог казалась мне древней старицей. Моим первым воспоминанием была её длинная, до самых пят, седая коса, украшенная бусинами из кости. Уже тогда она была старухой, но смерть всё никак не желала забирать её в своё царство. Говорили, что Гутлог минуло девять десятков зим.
— Зачем ты за мной прислала, госпожа?
Гутлог взглянула на Вигдис поверх моей головы, и та, кивнув, встала у дверей, словно женщины опасались, что я сбегу.
— Не бойся, Хинрик. — Гутлог взмахнула татуированными пальцами. — Будем говорить. Время пришло. Завтра на рассвете ты покинешь Свартстунн.
Я опешил.
— Я провинился и не закончил ночное бдение, но разве это повод меня изгонять?
Морщинистый лоб Гутлог немного разгладился, когда она улыбнулась.
— Дело не в бдении, хотя это тяжкая провинность. Нет, Хинрик. Мы с тобой всегда знали, что однажды тебе придётся оставить дом. Взрослым мужам нет места на Свартстунне. Это священная земля жриц.
Она была права. Да, мне с детства говорили, что однажды придется уйти отсюда. Но это всегда казалось чем–то далёким. Я думал, у меня будет время, чтобы доучиться и как следует подготовиться к изгнанию. В словах Гутлог не было злобы, но я чувствовал себя обманутым.
— Я ещё две зимы назад выучил грамоту, познал два ряда рун, научился сражаться. — Вигдис насмешливо фыркнула, но я пропустил это мимо ушей и уставился в бесцветные глаза Гутлог. — Почему сейчас, а не тогда? И почему так быстро?
Мудрейшая пожала плечами.
— Боги не показывали твоего будущего. Я не видела тебя в Великом полотне. Но минувшей ночью боги наконец–то явили мне кое–что. И увиденное меня пугает. Если останешься на Свартстунне, навлечёшь беду на всех нас.
В речах Гутлог никогда не приходилось сомневаться, но её манера говорить загадками порой меня бесила.
— Расскажи, — попросил я. — Любая правда лучше неведения. Свартстунн — мой дом, вы — моя семья. Но если я действительно опасен, хочу знать, почему.
— Он видел Сванхильд? — спросила старуха у Вигдис. Воительница кивнула.
— Видел. Но она его — нет.
— Славно.
Я окончательно перестал их понимать.
— При чём здесь какая–то Сванхильд?
— Вам нельзя встречаться. Это может навлечь беду.
— Почему?
Кряхча, Гутлог поднялась с земли, опираясь на украшенный рунами посох. Навершие из горного хрусталя сверкало, отражая каждый огонёк свечи. Старуха подошла к алтарю.
— Боги наконец–то разрешили мне говорить. И лишь они ведают, как давно я хотела избавиться от бремени молчания. Тебе пора узнать о своих предках, Хинрик.