"Фантастика 2024-136". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
Голос девушки позади меня становится увереннее:
— Вы сказали, что дедушке нужен покой, и что все будет хорошо, Римус. Я... вам верю и... хочу быть с вами. У-и-и-и... Я уже видела, какой вы человек и... это меня не испугало. Я видела ваш чёрный эфир... Даже Курц испугался, но не я... П... пожалуйста, верьте в меня. Я не слабая. Даже если вы откажете, мне всё равно нужно заняться делами, пока дедушка не придёт в себя... Он всегда говорил, что нужно делать только то, на что можешь повлиять...
Мудрый дедушка. Чуть мудрее, чем я думал.
—
Лия поджимает губы, выпрямляется, говорит уверенно и без запинок:
— Я не глупая, Римус, — повышает голос. — Я не хочу всю жизнь быть прислугой для мужланов в Стреломете! Возьмите меня с собой! Куда бы вы ни пошли и что бы ни сделали, я готова на всё!
Не уверен, что она понимает, о чем говорит. Молодая, наивная, бесстрашная и влюбленная.
— Уверена?
— Да!
— А если я буду убивать людей?
— Я... я готова! Люди умирают каждый день!
— А если я буду убивать невинных людей?
Пару раз моргает:
— Вы... вы так не сделаете. Вы добрый и хороший!
Ага, конечно. Очень добрый.
Хмыкаю:
— Не, Лия, так не годится. Я задал тебе вопрос. Если я буду убивать невинных, добрых и хороших людей, как ты к этому отнесешься?
К сожалению, она не понимает, что такое «добрые и невинные». Вот, например, солдат, убивший по приказу господина сотни женщин и детей. Он добрый? Ведь он соблюдает законы, подает милостыню, помогает бабушке с тяжелыми сумками и дедушке с сорняками на грядках. Ходит в церковь, да и вообще душка. Добрый? Я вот не знаю. Как тогда эта наивная девочка определяет, что хорошо, а что плохо.
На удивление, я не замечаю сомнений в её глазах:
— Я не буду осуждать, Римус! Если вы убили невинного, значит, за что-то! Я буду в это верить! Всегда!
Вздыхаю. Торн не оценит, что я порчу его племянницу.
— Я тебя услышал, Лия. На словах-то ты в себе уверена, я вижу...
Лицо Лии светится наивной радостью:
— Значит, вы...
Она запинается. Потому что я улыбаюсь самой своей зловещей улыбкой. Делаю то самое лицо, которое боялись все мои недоброжелатели:
— Пошли, Лия, — киваю в сторону главного зала, где Торн уже связал бандитов. — Я покажу тебе вещи, после которых ты никогда не захочешь со мной связываться...
Глава 24
Мы с Лией возвращаемся к Торну. Он уже за руки и за ноги привязал бандитов к лавке, приготовив к «общению». Херус уже очнулся, а Черпак все еще пускает слюну. Нехило его приложили. Минут пять прошло, а он до сих пор в отрубе.
— С-с-с-суки, — шипит Херус. — Ну и чё дальше, а? Чё вам надо, говножоры? Убить хотите — валяйте, чё тянете.
О, ясно. Матёрый парень. Крутой.
Торн замечает племянницу, хмурится:
— Хм... Лия, твоему дедушке не нужна помощь?
— Н.. нет, господин. Римус сказал, что с ним всё в порядке.
— Римус? —
Пожимаю плечами:
— Теперь я ей не господин, Торн. Что поделать, если так оно и есть.
Торн мрачнеет на глазах:
— Девочка, тебе тут не место. Уходи, мы сами разберемся.
С улыбкой смотрю на Лию:
— Я ей это уже говорил.
Девушка надувает щечки, скрещивает руки на груди:
— Это моя таверна, господин Торн. Я должна следить за всем, что тут происходит.
— Это не игра, девочка. Римус?
— Предлагаешь запереть её? Она не ребёнок, всё сама должна понимать.
Лия смотрит на меня с благодарностью.
Торн впервые настаивает больше, чем положено молчаливому гвардейцу:
— Римус, мы говорили с вами об этом...
Перестаю улыбаться:
— Достаточно, друг мой. Лия — взрослая женщина, которая станет хозяйкой Стреломёта. До этого все грязные дела брал на себя Клоуш. Представь, если с ним... что-то случится, — с намеком вздергиваю бровь. Клоуш и правда может не пережить травму. — Как Лия будет управляться с таверной, а? Сюда заглядывают всякие отморозки. Верно я говорю, Херус?
Бандит ухмыляется, смачно харкает на пол. Лия аж икнула от такого безобразия:
— Нельзя плеваться, дядя!
— Пошла в козью сраку, сучка!
Хмыкаю:
— Именно. Лия, как ты ему ответишь?
Бедная девочка теряется, хлопает глазами то на меня, то на Херуса.
Продолжаю:
— Я так и думал. Ну, Торн, что молчишь? Или ты решил заделаться в Стреломёт вышибалой? Хоть ты и мой гвардеец, я тебя не держу. Захочешь — уходи. Лия, сколько ты готова платить Торну за охрану?
Лия пытается строить из себя хозяйку таверны, но получается у неё очень плохо. Трясётся, как осенний лист:
— Такому господину я готова много платить! Пять серебряных в месяц!
Хы. С какой гордостью она предлагает столь щедрое жалование капитану с зарплатой в пятнадцать золотых.
— Т-о-орн? Тебе сделали предложение, ты слышал? Я тебя отпускаю. Но если ты не собираешься лично охранять Лию, то не надо давать ей советы, что она должна делать. Этим ты делаешь ей только хуже, и рано или поздно тебе сообщат, что её не только за попу пощупали...
Торн темнее грозовой тучи:
— Я не могу охранять Стреломёт за... пять серебряков.
Верно. Ему нужно минимум семь золотых, чтобы помогать дочери. Блин, не люблю чувствовать себя мерзавцем, но друзьям и союзникам нужно открывать глаза. А то живут в своих наивных иллюзиях. Надеюсь, Торн это понимает.
— Вы не согласны, господин Торн? Тогда я... предложу вам шесть серебряных монет! Мне бы... пригодилась охрана...
Торн смотрит на Лию. Пристально. Да уж, в его голове сейчас ураган. Должен помогать семье, но и племянницу защищать обещал. Вот только... мы с ним понимаем, что рано или поздно покинем Гнездо. Разумеется, у меня тут еще куча дел, и без защиты я Стреломёт не оставлю, но Торн этого не знает.