"Фантастика 2024-143". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
В общем, американцам предстояло крепко поделиться, хотя они ещё не знали об этом.
Виктор закончил день в институте, отнёс книги в библиотеку, взял новую порцию, забрался в машину, и мигнув фарами чтобы парни, сидевшие в машине, напротив осознали, что пора ехать, покатил в сторону дома. Родители ещё вчера предупредили что они придут домой пораньше, и ужином займутся сами, так что Виктор никуда не заезжая поехал домой.
В квартире его встретил запах еды, и громкий звук работающего телевизора.
—
— Вы сейчас про захват самолёта, или про вообще?
— Наверное и то и другое.
— Если вы про боевые ситуации, то там бояться некогда. А вообще бывает страшно конечно. Вот когда на моих глазах парень прыгнул с вышки, и недокрутил сальто. Так и плюхнулся в воду плашмя. Вот реально стало страшно за него. Уже к воде рванул, чтобы за ним нырнуть, но тот сам выплыл.
— Родители, я дома!
— Да ты тут везде! — Ответил папа, выглядывая в прихожую. — Вот с мамой смотрим твоё выступление.
— И как? — Виктор снял пальто, повесил на вешалку, и присел чтобы снять обувь.
— Честно? — Пётр Александрович усмехнулся. — Ничего круче не слышал. — Ты на экране как отряд космонавтов. — Он оглянулся на телевизор стоявший у окна. — Всё, извини. Потом поговорим.
Виктор немного посмотрел на себя на экране телдевизора отметив неправильную линию воротника пиджака, и несколько напряжённые плечи, и пошёл на кухню. Там как видно готовка котлет была прервана на середине. Часть котлет была пожарена и лежала в тарелке, а часть ещё в виде комков из фарша ждала своей очереди.
Он включил газ, и подлив масла на сковородку принялся готовить, не прислушиваясь к тому что вещал телевизор. Он ещё в прошлой жизни оставил привычку смотреть ящик, предпочитая другие информационные каналы.
В этой жизни, ему первое время не хватало источников информации, но он сначала заменил их книгами, читаемыми в пулемётном темпе, а после, когда стал сотрудничать с аппаратом Брежнева, вместо книг получил огромное количество аналитики и прочей информации, которую на него сбрасывали референты Леонида Ильича. Читал он всегда быстро, но после переселения в молодое тело, как будто в голову встроили ускоритель. Мозги работали как никогда в прошлой жизни, обрабатывая огромные информационные массивы и выдавая подчас достаточно парадоксальные решения, как например с арабо-израильской войной. Тогда его прогноз кардинально разошёлся с прогнозами МИДа, Минобороны, и вообще всех. А вышло, в итоге, как он и предсказал, что подняло его рейтинг в глазах Генсека, на очень высокий уровень. Потому и случалось такое, что один из его охранников вылавливал его в институте, и в машине давал прочитать материалы, привезённые курьером, а после Виктор буквально на коленке писал своё резюме, запаковывал в номерной конверт, и отдав офицеру связи, возвращался к учёбе.
Виктор прислушался. Судя по звукам, начинался шестичасовый блок новостей, и он разложив котлеты и гарнир по тарелкам, подождал пока родители вернутся на кухню, стал есть.
— Ты смотри, мать. Его только что показали по всей стране, а он сидит, котлеты рубает.
— А что должен делать? — Виктор поднял взгляд от тарелки. — Я вообще
— Мне казалось, что мальчикам это нравится… Мама качнула головой.
— Мам. Ну представь себе, что вокруг лежат пирожные. Только пирожные и более ничего. А организму очень много чего нужно кроме сахара. Так и в жизни. Девушки — это хорошо, но на конкретный отрезок, и лишь в то время, когда начинает работать программа размножения. А до этого ещё полно дел. И дом построить, и дерево посадить… А дамам же непременно марьяж нужен. Да чтобы со всеми атрибутами. Волга там, с куклой на радиаторе, платье, толпа родственников которых никто не знает, и чтобы непременно пьяная драка с милицией. А я вот ну совсем против. И насчёт пупса на радиаторе, и особенно драки с милицией.
— Интересный взгляд. — Пётр Александрович негромко хохотнул. — Ну тогда я за тебя спокоен. А то, думал вскружат тебе голову…
— Такому вскружишь. Тамара Анатольевна, покачала головой. — А меня девки на работе совсем загрызли. Требуют познакомить тебя с их дочками.
— Не в этой жизни. — Виктор доел, и вытерев подливу с тарелки последним куском хлеба, поставил её в мойку. — Я с нашими институтскими мамзелями никак разобраться не могу, а ты ещё предлагаешь.
Виктор вышел из кухни, и завалившись на кровать, открыл учебник по материаловедению, а его родители продолжили ужинать, неторопливо ковыряясь в тарелках.
— Да, занятный парень у нас получился.
— Парень. — Тамара Анатольевна фыркнула. — Да он в сто раз более мужик чем большинство тех, кого я знаю. Ты вдумайся. Он Герой Советского Союза! У него орденов уже больше чем у деда Семёна. А тот всю войну прошёл. И он конечно всё принижает, мол мимо шёл, случайно стоял и всё такое, но мне Сергеич с модельного участка объяснил, что за «мимо» и «случайно» Героя, и Красную Звезду не дают. Как-то мы с тобой слишком отвлеклись на наши проблемы, и сын фактически вырос без нас. Хорошо, что он стал настоящим человеком. А могло и не повезти.
— Ну теперь-то уж точно поздно пить Боржоми. — Пётр Александрович развёл руками. — Что выросло то выросло. Но наш парень мне нравится. Спокойный, награды голову не кружат, на девчонок реагирует правильно.
— Сам такой же. — Тамара Анатольевна негромко рассмеялась. Я когда в вагончик вошла, ты сидел в окружении девчонок из вашего экономического. И сразу подумала: «Просто не будет».
— А я тогда подумал: «Как я такую красоту пропустил…» — Петр приблизился к лицу жены и коснулся губами щеки.
— Охальник. — Тамара шутливо отмахнулась. — Ночью приходи. Будет тебе красота.
А утром собственно всё и началось. В СССР тех лет было всего два телевизионных канала, которые тогда назывались программы. И выбор, что смотреть вечером был крайне невелик. А в тот вечер, параллельно с встречей во дворце культуры МАИ показывали какую-то оперу. Вот так и получилось, что вся страна смотрела передачу с Викторм в главной роли. И если раньше он был просто известен, то в одночасье стал знаменит как космонавт, а может и более, потому что такого ещё не случалось, чтобы кто-то отвечал на вопросы да под камерой. И не актёр какой, а человек совсем непубличный.