"Фантастика 2024-148". Компиляция. Книги 1-16

Пашковский Юрий Юрьевич

Глаза увидели фигуру. Темный силуэт, вздрогнувший от внезапно открывшейся перед самым ее носом двери, вскинул руки. Ладно бы они были пусты, тогда бы все пошло иначе, но в них что-то было и тело снайпера отреагировало на вероятную угрозу соответствующе.

Он опередил противника на одно мгновение. Стрелять снайпер не собирался, но судьба, видимо, распорядилась иначе. Раздались два, почти одновременных выстрела - приглушенный качественным модератором звука карабина и раскатистый, такой, от которого уши закладывает дробовика. Картечь, или, скорее дробь, судя по тому, как по каске запрыгали отскочившие от стены шарики горячего металла. Леший попал фигуре точно в грудь. Человек всплеснул руками, от

чего свой выстрел направил в сторону и вверх. Тут же откуда-то сверху послышались крики, звуки падения чего-то железного, женский визг и детский крик, яростный мужской рев, топот ног. Мельком осмотрев тело, выматерившись, Леший встал наизготовку. Владельцем темной фигуры оказался юнец лет шестнадцати на вид. «Наповал», - отметил Орлов, лишь мельком, в короткой вспышке фонарика бросив взгляд на труп.

Склонившись в сторону, не высовываясь из-за перил, поставив на них локоть с карабином, он взял лестницу вверху на прицел. Двумя этажами выше к нему спускались, по меньшей мере, трое. Кричать им, что это была ошибка или недоразумение не было никакого смысла. Он, вероятно, только что убил чьего-то сына и убитый горем родитель, в кругу единомышленников слушать его не станет… Так что, что? Так что, извиняйте мужики, но это не его вина…

Леший выждал момент, когда все трое окажутся на одном лестничном пролете и срубил их четырьмя одиночными выстрелами. Одного точно насмерть, двоих ранил. Мужики, что в живых остались, захрипели, заорали, заматерились. Быстро преодолев расстояние между ними, Леший осмотрел первого. Точно труп, пульса не чувствуется. Второму в грудь попал, легкое пробито, кровь по рубашке расплывается. Последнему куда-то в ногу. Рядом на полу две биты и ружье-двустволка. Не густо, но в узком коридоре и таким нехитрым вооружением дел наделать можно очень много.

Раненый продолжал орать, и мало того, что бы просто от боли, так нет же, дураку вздумалось в героя поиграть! За ружьем потянулся, и своим, кто на верху остался, начал описывать все, что тут случилось.

– Он один! Один! Леху завалил! У него автомат!..

Дальше мужик не договорил. Мощным ударом подобранной дубинки по голове Алексей отправил его в аут. Если повезет, может и выживет. Помучается несколько дней головной болью, поблюет, но жить будет. Не повезет, так прямо здесь, или от сотрясения, или от кровоизлияния, или поднявшиеся мужик с пацаном сожрут. Это уже не его, Лешего забота. Его – те, кому мужик кричал о нем.

Держа дубинку левой рукой, придерживая ей еще и карабин, снайпер двинулся наверх. Кот, топоча лапами, не отставал. Куда он во время стрельбы делся, Алексей не видел, но раз тот не орет благим матом, значит, все со зверем хорошо.

В квартиру, где заперлись выжившие, попасть оказалось не так-то просто. Дверь была заперта изнутри. Из квартиры доносились приглушенные крики и плач. Хорошо, что пока никто не стрелял, а то пришлось бы и тут всех гасить. Кинув взгляд на лестницу, ведущую наверх, он бы там обязательно засаду поставил, пока незнакомец в хату ломится, посмотрел вниз. Цокнул языком. Ну, вот надо ж было! Такая нелепость! Зачем пацан ему тот попался?! Но что тут уже жалеть. Сделал – не сожалей. Обратно не отмотать.

– Открывайте! Работает ОМОН!
– отойдя от дверного проема, не дай бог кто пальнет на голос, как можно более грубым и командным голосом прокричал Орлов.

Для большей убедительности, он со всей силы ударил дубинкой по двери, от чего та довольно сильно вздрогнула.

– Быстро дверь открыли!.. Серега, взрывай к херам!.. Леха, че там внизу?!

– Не надо, не надо! – раздался тонкий голос из-за двери.

Орлов улыбнулся уголком губ. Сработало… Если бы нет, то он реально бы выбил эту дверь. На соплях держится, подковырни раму и вся конструкция из

старого, покрошившегося бетона, вывалится.

В квартире заспорили. Судя по всему, кто-то был согласен открыть, а кто-то очень уж боялся. Кто там победил, непонятно, но замок в двери скрежетнул. Как только дверь чуть просела, Леший дернул ручку на себя, оставаясь за бетонным углом. Почти сразу же ударил выстрел, затем второй. Ружье. Скорее всего, такая же двустволка, как и там, в низу. Кто-то снова закричал, завизжал, в подсвечиваемый только окнами на лестничных площадках коридор из квартиры повалил синеватый дымок от сгоревшего пороха.

Орлов качнулся, посылая в дверной проем яркий луч света, тут же отклонился назад. Точно двустволка и хозяин ее сейчас перезаряжается, вскинув стволы, спрятавшись за углом комнаты. Бросить дубинку вперед, резкий рывок, и Леший, словно ураган ворвался в помещение. Первым делом он сбил подростка с оружием, выбив у того двустволку, приложив заодно ее хозяина кулаком куда-то в лицо, швырнул, добавив ногой, куда-то на кухню. Там что-то загремело и зашипело, потянуло горячим паром. Разбираться некогда. Едва отмахнувшись от мужика с мачете, или топориком, во вспышках мечущегося фонаря он не успел разобрать, Алексей прыгнул назад, в прихожую. Мужик кинулся за ним, да запнулся за кота, растерялся, покачнулся. Лешему этого хватило, чтобы вернуться и всем корпусом вложив силу в одну точку, а именно в нижнюю челюсть, точно в подбородок, объяснить мужику его ошибку.

Убивать он никого не планировал, но если кто-то перегнет палку, он был готов это сделать. Повезло. Не пришлось. Мужик, да тот подросток, по сути, оказались единственными мужиками в квартире, но от этого легче не стало.

На снайпера кинулись бабы. А это, скажу я вам, пострашнее разъяренных мужчин. Бить женщин Леший старался аккуратно. В жизни он делал это всего несколько раз, здраво рассуждая, что если женщина подняла руку на мужчину, это больше не женщина, а спарринг-партнер, потому, откинув моральные принципы, не то время и не та ситуация, он жестко приложил какую-то самую активную и громкоголосую тетку об стенку, рыкнув на остальных так, что мигом сбил со всех желание идти в атаку за побитых и убитых детей и мужей.

– Вика? – улучив момент, еще сильнее рявкнул Леший, освещая помещение и людей лучом.

Женщины отпрянули, растерялись. Побитый мужик попытался кинуться, прямо с колен, не вставая, но Леший отдернул ногу и припечатал никак не желавшего угомониться защитника гарема к полу. За спиной разгоралось пламя. Видать пацан угодил в костер, или печь. Плевать.

– Лежать, пока башку не прострелил!

Адреналин боя затопил. На мгновение Орлов переместился в Сирию. Только что он врывался не в дом, где пытаются выжить обычные, запуганные люди, а в подпольный притон террористов, разрабатывающих очередной недобрый план. Леший едва себя сдержал, в самый последний момент, когда уже дуло уперлось в затылок хрустнувшего то ли носом, то ли зубами мужика, немыслимой силой воли он отпустил палец, который уже выжал слабину спускового крючка.

– Вика? – уже чуть тише позвал снайпер, еще раз осматривая лица женщин.

В большой комнате их было не меньше десятка. Разные. Взрослые, и молодые, пожилые и чуть ли не дети, но среди них искомого знакомого лица не наблюдалось.

– Черт! – выругался он, убрав ногу с ворочавшегося на полу тела.

Он отошел, ударил кулаком стену. Столько трупов за просто так! Ее тут нет!

– Вот на хрена?! – выругался Леший уже в голос. – На хрена пацана того было там ставить?!. Я поговорить шел!
– он крутнулся на месте, мало ли кто где подкрадывается, заодно демонстрируя всем свою злость. – Кто такой умный? Ты?! – мужик на полу что-то промямлил. – Я поговорить шел! Поговорить! А вы!