"Фантастика 2024-148". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
Произнеся эту речь и совершенно от этого упрев, господин Эрхаммер черкнул на заявлении резолюцию и протянул его Мари.
— Прошу вас.
— Мария, если не трудно, занеси заявление для регистрации, я хотел бы задать господину полицейскому еще два небольших вопроса.
Как только Мария вышла на стол чиновника попал конверт. А Клаус показал себя опытным товарищем: он очень аккуратно платком открыл конверт, оценил толщину и цвет купюр, нервно хмыкнул, после чего сделал вид, что этого конверта не замечает.
— Герр Эрхаммер, не буду скрывать, что моего нанимателя весьма
— Зачем это вам, господин Крамер? Дела давно минувших дней? Или всё дело в фигуранте? Но это дело не касается Австрии, совершенно не касается.
— Вы не правы, герр Эрхаммер, совершенно не правы. Если этот человек придёт к власти, Австрия перестанет существовать как независимое государство. И это не устраивает тех людей, кого я представляю. Мы патриоты нашей страны и наши деньги работают на ее благо. Угрозы ее существованию надо устранять вовремя. Вы знаете, как говорят: паровозы надо давить пока они чайники.
— Вот как… но… понимаете… я помню это дело… Смерть Клары Гитлер, урожденной Пётцль. Она умерла в возрасте сорока шести или семи лет, не помню точно. И, кажется, там было заключение врача о том, что у неё был рак. Насколько я помню, в одиннадцатом или десятом году? Надо поднять архив, так вот было это заявление от жителей Шпиталя, они обвиняли сына Адольфа в скоропостижной смерти матери. Насколько я помню, даже дело завели, да, точно, было такое дело, вы абсолютно правы. Вот только скажу я вам, что это дело прикрыли по приказу свыше? Кто давал тот приказ? Мне кажется, было письмо из Эвиденцбюро.
— Разведка?
— Да, да, Эвиденцбюро. Они посоветовали это дело спустить на тормозах. Оно так и лежит где-то в архиве, понимаете, приказать нам закрыть дело он не могли — это не их компетенция, но полиция и разведка, особенно контрразведка в нашей стране всегда работали рука об руку. Поэтому это дело заглохло. Никто ничего не предпринимал. Никаких следственных действий.
— Герр Эрхаммер, и всё-таки, можно ли ожидать, что ваше управление…
— Господин Крамер, увы. Вряд ли я захочу иметь с этим очень тухлым делом дело. Простите за несуразность речи. Но нет, от него слишком дурно пахнет. И у этого… фигуранта есть достаточное число весьма агрессивных поклонников… Риск слишком велик. Всё, что я хочу — это спокойно выйти на пенсию, у меня должна будет быть весьма неплохая пенсия, и дожить свои дни в спокойствии и уюте.
— Герр Эрхаммер, я могу удвоить ваш небольшой гонорар (блин, как деньги быстро улетают), более того, подскажу. Как еще заработать на этом деле без особого для вас риска. Для нас будет достаточно, если вы в интервью журналисту, то есть мне, сообщите о том, что дело о смерти Клары Пётцль (Гитлер) возобновлено и вы собираетесь провести эксгумацию трупа на предмет обнаружения воздействия мышьяка.
— Хм… и это всё? Делать мне ничего не надо будет? — на лице Клауса отразилось быстрое шевеление мыслей.
— Конечно, всё. Более того, думаю, что с вами постараются договориться. И вы согласитесь, за копейку малую про это дело забыть точно так же, как забыл ваш предшественник.
Я вышел из кабинета полицейского начальника, похудев на еще один конверт с деньгами. Да… приходилось заниматься шантажом, давать взятки, похищать людей. Я сам себе становился похожим на чудовище, но все заслоняли трубы Освенцима. И ради того, чтобы ЭТО не произошло я готов был и убивать. Впрочем, пока что в этом надобности не было. Мне сейчас не имело значения, убивал ли Адольфик свою маму или нет. Важно было поднять волну! Когда я сел за руль, Мария была уже рядом.
— За нами хвост. Это уже точно.
Н-да, этот автомобиль прицепился к нам почти сразу как мы покинули Шпиталь. Сейчас он стоял в стороне от полицейского участка. Мне даже показалось, что оттуда нас фотографировали, но точно сказать было сложно. Кто это? Тайная полиция Германии? Но тогда назад через Мюнхен, даже через Пассау возвращаться опасно.
— Думаешь, это австрийцы? Привет от герра Ронге?
— Я больше опасаюсь, что это люди Гиммлера. Мне кажется, мы слишком много времени провели в Шпитале. Кто-то должен был стеречь скелеты в шкафу нашего фюрера. И давай, за руль сяду я. — предложила Мария. Я открыл карту автомобильных дорог.
— В таком случае, будем придется уходить уходим уходить по запасному варианту, госпожа Магда Кубичек. Надо ехать через Катцбах, Хаттманнсдорф, Фрейштадт, там недалеко и переход через границу, а по Чехословакии уже, думаю, через Чешско-Будейовицу и в Прагу.
— Хорошо, господин Ференц Кубичек. Вот только отрываться от хвоста надо будет еще в Линце. — сказала подруга, немного уморительно наморщив лобик.
— Я не думаю, что они знают Линц хуже тебя, Мария, поэтому нет, мы оторвёмся по трассе. Думаю, они к переходу через границу не будут готовы. А в Праге мы уже сможем быть в безопасности. Жаль только нашего Майбаха придется там оставить.
— Да, так мы прорвёмся! Вот только от старых документов придется избавиться где-то по дороге. — и в словах Марии было такая уверенность, что я просто диву давался: откуда в такой маленькой женщине такая сила духа!
Глава двадцать третья. Пражская осень
Прага. Жишков. Отель «Град»
2–3 октября 1932 года
Раннее утро. Кажется, просыпаться с головой Марии на плече у меня входит в привычку… Вообще-то всё так получилось, просто так получилось. Вот, блин… как же мне всё из своей головы сформулировать…
Сначала мы пытались оторваться от погони в Линце, но это не такой уж большой город, но мы выехали из него по направлению на Мюнхен, потом Мария совершила какой-то чудовищный манёвр, с разворотом, с диким визгом шин, мне показалось, что мы не удержимся на дороге, но нас даже не вынесло на обочину. Но девушка твёрдо держала руль, и мы пронеслись мимо остолбеневших преследователей обратно в Линц, проскочив его на максимально возможной скорости. Нет, нет, нет, лихачить в городе и иметь дело с полицией не хотелось.