"Фантастика 2024-150". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
Я брякнула первое, что пришло мне на ум:
– Так что же тогда в сказках…
– Так то сказки!
– махнул рукой товарищ Мягкофразов.
– А вам известно, что научные исследования утверждают обратное?
Пора было заканчивать этот балаган.
– Исследования!
– Презрительно скривилась я.
– Человек всегда ведет исследования в том направлении, в котором ему выгодно.
– Не выгодно, а интересно, - поправил меня профессор кафедры аморфного тела.
– Я думаю, в данном случае эти понятия
"Ишь, какое умное слово выговорила! Только бы эта двоечница не знала…"
У меня был диплом этого замечательного места. Красный.
– Наверняка результаты эксперимента расходятся, - пропела я сладеньким голосочком.
"Знает!" - С досадой отметил про себя профессор. Приосанился: - Вы опасная женщина.
Я поперхнулась чаем. Может, он все же потенциальный ясновидец?
– С чего это вы решили?
– Для меня опасная, - поставил Мягкофразов кружку на парту.
– Ваш способ мышления сбивает меня с толку. Будоражит… - пригладил он почти лысину.
Меня охватило непреодолимое желание подпалить жалкие остатки шерсти на его макушке.
– Человек может быть только сам для себя опасен, - решила я все же показать мужику путь к спасению, пока не поздно.
Тот его, к сожалению, не увидел.
– Так может, наш случай и есть как раз то самое исключение?
Какой еще "наш" случай!! Мужик, ты где?!
Эх! Неужели придется фаерболами швыряться?
Или, что еще хуже, ноги распускать. Помнится, года два тому назад всего один удар окончился летальным исходом… Кстати, тоже в МГУ дело было. Может, этот тоже одержим каким-нибудь бесом? Да нет, не похоже…
А пузан, не встретив звукового опровержения, попер на приступ:
– Вы только подумайте, девушка. Как нам может быть хорошо вместе. Мой жизненный опыт и ваше тело!
Мужик, это еще не доказано:
– Знаете, что ответил мой любимый писатель Анатоль Франс в подобном случае одной домогавшейся его балерине? "А если наоборот? Моетело и вашимозги?"
– Вы студентка, - сменил тактику пузан.
– Вы находитесь в моей власти.
Ну ты и хрен собачий! Я всеми силами старалась не разозлиться всерьез:
– Мужчина, вы не правы.
– МарьИванна, вы уже завтра вылетите с факультета. С треском.
"А у вас есть все шансы расстаться с жизнью", - подумала я, но все же ответила:
– Зря вы так, гражданин Мягкофразов. Нельзя так с людьми разговаривать.
– Но если вы мне хотите давать то, что мне причитается!
Это за что это? За щербатый поднос с чаем? Остыл бы ты, мужик:
– Как утверждал ваш коллега Колпинский, также профессор этого достойного заведения, только с исторического факультета, "даже самая красивая девушка Франции не в силах дать больше того, что она имеет". У меня ничего для вас нет.
Ага!
– А вы знаете, что на это ответил Иосиф Виссарионович?
– Это Сталин-то? Нет, не знаю.
– То, что она может дать дважды, - гаденько усмехнулся профессор, бросая взгляд на часы.
"Полчаса прошло", - поймала я мягкофразовскую мысль.
– "Пора".
"Что "пора"?" - С изумлением воззрилась я на встающего из-за парты сотрудника кафедры аморфного тела. Алчного, хищного. Чуть ли не торжествующего.
Стой, мужик.
Бум!
– Что за херня!?
– взвыл Мягкофразов, хватаясь за лоб, на котором набухала густо лиловая шишка.
Я пожала плечами: перестаралась. Слишком жестким щит получился, скорее, даже агрессивным.
– Лучше не подходите, - все же предупредила я любвеобильного собеседника.
– А еще лучше, забирайте свой поднос и катитесь отсюда ко всем чертям!
Но распалившегося ловеласа уже несло, и снова на щит. Я приготовилась услышать очередной бум. И разочаровалась, когда профессор МГУ остановился в паре сантиметров от щита:
– А это еще кто?!
– Указывал он на парту за моей спиной.
Я обернулась. Николай материализовался в аудитории во всей своей длинной сонной красе - сконцентрировавшись на постановке щита, я совсем позабыла о маге и пологе невидимости.
– Что здесь происходит?!
– Взвизгнул профессор.
– Отвечайте!!
Я пожала плечами:
– Ничего особенного.
– Ничего?!! А это что? Отвечай!!
– Бархатный до этого момента голос сорвался на визг.
– Магия, дядя. Обыкновенная магия. Фаербол хотите? Между глаз? Могу пойти навстречу вашим желаниям. Мне для вас не то что двух раз, мне и трех не жалко.
Огненный шар, переливаясь злыми красно-черными тонами, привычно появился над ладошкой. Профессор попятился к двери. Я поторопилась ее захлопнуть. Зарастить лианой.
Осталось только погасить фаербол и воззвать к памяти профессора…
– Господи… Спаси… - Перекрестился подонок.
Не поможет, мужик. Я повернулась к профессору кафедры физики аморфного тела:
– Ты ничего не помни… Черт!
Подопытный метался из угла в угол, мешал сосредоточиться. Лишь спустя пару минут я догадалась его обездвижить.
– Ты ничего не пом…
– Господи!!! Спаси!!!!
Цок. Цок. Цок-цок-цок…
– Звал?
На нем еще таяли снежинки. А еще он был Козлом с большой буквы "К": прямоходящим, в черном фраке, в безукоризненно отутюженных брюках, из-под которых торчали раздвоенные копытца.
Козел окинул аудиторию бдительным взором. На доли секунды задержался на все еще спящем маге, отрицательно покачал головой.
"Не мой", - прочла я без труда его мысль.