"Фантастика 2024 - 156". Компиляция. Книги 1-21

Гончарова Галина Дмитриевна

И кто поставил старый корпус как далеко от ворот?!

Моро был выше, быстрее — но на выходе из университета едва не врезался в толпу возвращающихся с города студентов, так что Теор все же с трудом, но догнал его около ограды.

— И где они? — бросил Моро, оглядываясь по сторонам.

Теор сосредоточился, нащупывая разум Генриха, который с трудом ощущал из-за навешанных защит — и уверенно указал на удаляющийся рейсовый дилижанс, чья задняя часть уже исчезала за поворотом.

Моро выругался и крикнул:

— Твою же! Макс, быстро разворачивай! Тео, сюда!

Хамелеон

бросился к небольшому черному дилижансу с гербом Гончих, припаркованному поодаль от ворот.

Теор служил далеко от столицы, и раньше не сталкивался со служебными самодвижущимися повозками и их возможностями. Эта двигалась резво. Возница заложил крутой вираж, с громким скрипом стесал часть краски с борта, не до конца разминувшись с деревом — но развернулся, и спустя буквально пару вдохов менталист запрыгнул внутрь следом за старым напарником.

— Макс, за рейсовым! Догнать и остановить!

Молодой возница отдал честь и дернул рычаг. Кристалл взвизгнул — и дилижанс рванул с места.

— Тео, можешь связаться с пацаном? — бросил Моро.

Менталист попробовал установить контакт, но быстро бросил это занятие.

— Вы на него столько щитов внешних повесили, что без шансов!

Машина подпрыгнула на ухабе. Хамелеон ругнулся, стукнувшись головой.

— А с Койт этой? Она должна понимать, что шансов у нее нет! — Моро с трудом перекрикивал свист ветра.

— Они гонят так, словно за ними демоны гонятся! — бросил возница из кабины.

Моро еще раз выругался.

— Заложников небось хочет взять. Поговори, а?

— Попробую.

Теор тяжело вздохнул. Он прекрасно видел защиту, носимую магистром Койт, и понимал, что ее придется ломать.

На расстоянии. На скорости, из-за которой это самое расстояние постоянно менялось…

Менталист закрыл глаза, создавая плетение ван Гирата, способное облегчить дистанционную работу с незнакомым контактным. На мгновение Теор различил самые яркие эмоции окружавших его разумных: азарт Моро; удивление возницы-Гончей, который никак не мог догнать простой рейсовый дилижанс с так себе кристаллом; ужас пассажиров рейсового, не понимавших, почему их возница гонит и гонит, сворачивает неизвестно куда и вновь гонит; защиту на разуме Генриха; тонкую линию, связывающую разумы Койт и гражданского возницы, подчиненного ей через ментальный усилитель…

Выходить на контакт с разумом сталийского магистра было так же легко, как пытаться зацепиться за поверхность идеально гладкого шара. Явно какой-то защитный артефакт… А артефакты всегда можно сломать. Всегда, были бы силы и время.

Но можно пойти и иным путем.

Менталистика — всегда взаимодействие. Даже Подчинение — взаимодействие.

Теор коснулся разума подчиненного возницы, коснулся, аккуратно встраиваюсь в чужое поле, аккуратно выходя уже не в контакт, а в слияние. Успокаивая — и подцепляя нити подчиняющего взаимодействия возницы и Койт, нащупывая открытый проход за щиты чужого разума.

Взаимодействие можно использовать. Можно пройти по тому контакту, который использовала сама Койт, контакту, который не обрубали ее

щиты. Секунда, другая… Мир Теора сузился до тонкой, кропотливой работы, до движения собственного сознания по исчезающе-тонкому пространству между слоями защиты сталийки…

Вот он за щитом, в сознании Койт. В царстве страха и боли. В царстве ужаса… Ее племянник — у Них, и он, самое дорогое, что у нее есть, будет убит, если она не доставит Генриха. С болью соседствовало сожаление, горечь — наследник-кантонец ведь ей правда нравился.

В разум Теора хлынули воспоминания.

Вот он-Койт идет по темным коридорам Академии. Вот видит того, кого знает как Нетара, опасного выскочку-менталиста, увлекающегося какими-то сомнительными боевыми инициативами. Вот он-Койт думает о том, что делать с Генрихом без ван Керата, который всегда обеспечивал безопасность наследника. Коллегу купили? Сам ушел? Пришлют ли кого-то на замену или…

Еще одно воспоминание.

Записка, переданная неизвестным типом около портальной площадки:

«Мальчик у нас. Верни самозванца. М.»

Еще воспоминания, и еще, и еще…

Попытки торга, уговоры, неудавшаяся попытка вывести Генриха в лес, вновь торг — теперь о том, вернут ли Освальда, когда погибнет Генрих, вновь сомнения, раздумья о том, что, коль алисиацы все знают, то можно и рассказать… Но так погибнет Освальд, Магистрат с легкостью убивает заложников… Бесплодные попытки выяснить хоть что-нибудь о племяннике. Безуспешные поиски выхода, вновь переговоры с Магистратом, торг, попытка хотя бы узнать, все ли с Освальдом в порядке. Образы парня в цепях, вновь шантаж…

Назначенное место встречи и одноразовый артефакт связи, уже активированный. Сообщение о том, что или она сегодня приводит парня, или ее племянником навсегда останется Генрих…

«Вы же понимаете, что все кончено» — дал знать о себе Теор, осторожно, но неуклонно сплетая собственный контроль над чужим разумом. Оплетая своей волей места, события, леса и реки…

«Понимаю», — эхом отозвалась Койт. — «Потому и показываю».

«Отпустите возницу, или я вас заставлю это сделать», — Теор указал на собственные готовые к активации плетения.

«Если я отпущу его, а не заставлю въехать в дерево — вы найдете Освальда?»

«Освальда мы найдем в любом случае, — Теор вложил в слова сильное внушение в надежде погасить многодневный страх. — А в дерево врезаться бесполезно, на дилижансе на этот случай есть защиту. Отпускайте возницу».

Койт не ответила, но менталист почувствовал, как начало распадаться плетение Подчинения. Начал рушиться тот самый мост, который связывал сталийку и возницу. Мост, по которому менталист прошел от ретранслятора и без которого рисковал быть запертым в чужом разуме. Останавливать Койт было уже поздно, и Теор с максимальной возможной скоростью рванулся обратно, в разум возницы, и только оттуда, сворачивая ретрансляцию — в собственное тело.