"Фантастика 2024 -156". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
– Как я рад снова вас видеть, Хац!!
– Правда? – Хац вытянул шею в знак приветствия. Да, охрану надо усилить!
– Без записи, – сказал Доран, присаживаясь. – Сугубо по-деловому. Сначала обговорим, потом съемка. В двух словах ваши проблемы таковы…
– Про Фанка, – кивнул Хац, – мы уже слышали – Хлип и все такое прочее.
– Тем лучше! Но вы не знаете, какие люди присоединились к моему протесту…
– Вы о Сандре? – спросила Бенита. Доран мимолетной гримасой дал понять, что не имел в виду эту вульгарную выскочку,
– Канк Йонгер, Рамакришна Пандхари, Гельвеция Грисволд, Эмбер – и это только те, кто вышел на мой трэк, пока я летел к вам. К вечеру вас возьмут в кольцо хлиперы, и вам будет не до интервью, поэтому надо решать сию минуту – готовы ли вы стать объектом большого шоу…
– Это наша профессия, – Хац облизнулся с самым серьезным видом.
– …и использовать поддержку канала V, – изящно закончил Доран почти без паузы. – Эксклюзивные интервью, показ через канал всяких рабочих записей с Фанком… Не станете же вы уверять меня, что не записывали репетиций! Все артисты это делают – значит, и у вас…
– Мы, – бухгалтер посмотрел на Хаца; тот кивнул, – как раз уточняем рыночную стоимость этих материалов.
– Я дам по тысяче за полную кассету.
– Во, жмот! – вырвалось у Бениты.
– Тысячу двести.
– Просите больше, он даст, – внезапно подал голос стихший Донти; до этого он исподлобья всматривался в Дорана.
– Да, малыш? – Бенита примостилась рядом с ним. – А почему?
– Легко торгуется, – Донти забрался на стол с ногами и обнял танцовщицу за шею, – набавляет очень легко.
– Это ваш эксперт по маркетингу? – Доран с удивлением и слабой неприязнью обратил внимание на остроухого мальца.
– Вы ему назовите цену страшную, и потом сбавляйте понемножку, – щекотно зашептал Донти на ухо Бените, – а я скажу, где он пугаться перестанет.
«Считывает с лица, – догадался бухгалтер, удивляясь все больше, – он видит иначе, чем мы… что-то в глазах, в голосе, в мимике… Надо иметь в виду – с ньягонцами быть осторожней».
– Поиграем? – Хац с удовольствием почувствовал, как Доран колеблется, глядя на Донти, – что это, блеф или какая-то инопланетная штучка, с которой он пока что не встречался?.. – Вы очень правильно предположили, что сегодня это ходкий товар…
– Я намерен поддержать ваш театр ради того, чтобы поднять интерес к Фанку, – попробовал Доран намекнуть на свой исключительный альтруизм; Донти на вопросительный взгляд Бениты помотал головой: «Врет».
– Или вы примете наши условия? – Хац начал нажимать; без полицейского киборга за спиной он ощущал себя куда смелее и решительней, и сейчас вполне обозначилось, что школу менеджеров он кончал не зря.
– У вас большие трудности, – Доран противно улыбнулся. – На вашем месте я бы взял наличные, чем…
– Донти, проводи мистера Дорана к выходу. Так, – повернулся Хац к бухгалтеру, – мы собирались позвонить на канал III?
–
– Ваши условия? – без колебаний и какого-либо перехода спросил Доран.
– Мы дадим вам одну кассету. И кое-какие фотографии. А вы даете в «NOW» рекламу театра – скажем, пять раз по десять секунд в течение суток, из них три раза в прайм-тайм…
– Да вы знаете, сколько стоит секунда рекламного времени?!
– Нет; откуда мне знать, какие у вас цены?
– То, что вы назвали, обойдется тысяч в двадцать. Кассета не стоит таких денег!
Все невольно взглянули на Донти; ребенок смутился и спрятал лицо в кудрях Бениты; уловив его жаркий шепот, Бенита незаметно подмигнула Хацу: «Жми, напирай! Доран и не столько отдаст, лишь бы первым показать Фанка в работе!..»
– Я оговорился – четыре раза в прайм-тайм и два – в иное время, – поправился Хац. – Мы… мы организуем показ записей Фанка через проектор, в зале. И восстановим на сцене поставленные им программы. Съемка в зале будет запрещена для всех… кроме, быть может, канала V.
– Исключительное право освещать происходящее в театре, две кассеты, – предложил Доран, – и я вас рекламирую три дня.
– Мы вам не дадим использовать кассеты целиком.
– О'кей; но я сделаю ролик для TV на пять минут, дайджест на четверть часа для фанатов и – по моему выбору – часовую некоммерческую нарезку для акций Союза защиты наследия.
– Зовите адвоката, – Хац наклонил свою гибкую шею, – надо это оформить сейчас же.
«Фанк, – подумал он, оглядываясь на фото экс-директора в гриме, – извини, если я думал о тебе гадко. Ты опять спасаешь нас, а мы…»
О том, как он сам подставил Фанка и навел на него серых, Хац думал с омерзением как о каком-то постыдном поступке, совершенном в крайнем опьянении или в помрачении ума.
– Надеюсь, нет проблем включиться в ваш Союз?
– И мне! – тонко крикнул Донти. – Мне можно?
– Хоть всем театром! – Доран распахнул объятия. – Но я должен это заснять, вы понимаете. Хац, какой у вас необычный детеныш!
– Это не мой, – скромно отрекся Хац, – я неженат.
– Этот мальчик – артист, – подчеркнула Бенита.
– Ах, это мальчик… Да, заметные артистические данные…
– Вы не поняли – у него сольный номер.
– И какой же?
– «Младенец-телепат», угадыванье намерений и тайных помыслов с завязанными глазами.
Дорана слегка покоробило. Напустили в мир всяких пришельцев!.. Но любопытство было сильней секундной неприязни, а трогательный вид Донти умилял – и Доран со своей знаменитой победной улыбкой протянул ньягончику руку:
– Твоя взяла, чудесное дитя. Давай договоримся – ты здесь больше не будешь читать вслух мои мысли, а я куплю тебе пирожное…