"Фантастика 2024 -156". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
— И еще мне вот этого поросеночка ногу. И паштета побольше. И вот этой… Она съедобная? Тогда передай все блюдо, — командовал Ивейн, жадно глотая маринованную селедку и запивая ее сладким вином.
Гавейн сочувственно глядя на товарища, подавал ему все требуемое. Сам он почти ничего не ел. Только отхлебывал то и дело вино из кубка.
Глянув на растущий бастион тарелок вокруг Ивейна, Алеша насмешливо усмехнулся и произнес:
— У моего у света у батюшки, у попа, у Левонтия Ростовского, была стара собачища прожорлива. Обожралась мясом, да и лопнула.
Богатыри дружно хохотнули.
— Зря вы, господа, насмехаетесь, — укоризненно глянул на богатырей Гавейн. — Посмотрел бы я на вас после трехдневной голодовки… Один из врагов так врезал сэру Ивейну алебардой по шлему, что шлем заклинило и он просто не снимался с головы. Ивейн не только есть не мог. Он даже пил все эти три дня только через соломинку.
Ивейн, оторвав зубами изрядный кусок от поросячьей ноги, кивнул и запил поросятину полной чашей вина.
— Ну, стало быть, сейчас наверстает, — понимающе покивал Илья. — Так вы что же, до последнего момента башню держали?
— А как же! — Гавейн гордо взмахнул рукой, чуть не расплескав вино, а Ивейн утвердительно замычал и закивал головой.
— Сначала у нас кончились стрелы. Потом камни. Но мы не только отстреливались. Мы делали вылазки постоянно. Я нападал на кого-нибудь, а сэр Ивейн, скрытый невидимым плащом феи Елены, — рыцарь, хлебнув вина, кивнул на Алену, — похищал у лучников колчаны со стрелами, или собирал камни. Когда камни и стрелы опять иссякали, мы снова шли на вылазку. Сначала он в невидимом плаще, потом я… Трижды враги прорывались внутрь башни. Но, благодарение Богу, наверх там ведет узкая лестница, на которой можно в одиночку удерживать множество врагов. Два раза мы выбивали врагов с первого этажа башни. В третий раз они догадались воздвигнуть на лестнице баррикаду из сундуков и скамеек, и держали на ней все время двух постовых. Так что добраться до первого этажа стало невозможно даже в невидимой одежде. Да и одежда эта к тому времени изорвалась, — откусив немного от зажатой в правой руке куриной ноги, Гавейн жадно припал к кубку с вином и осушил его одним махом.
— Да вот беда, — продолжил он. — На первом этаже были все наши запасы воды. Слава Богу, что произошло это всего сутки назад. Так что целые сутки мы не только не ели, но и не пили. К тому же атака с первого этажа могла начаться в любой момент. Да что там, все время, пока мы держали башню, нам приходилось по очереди есть. Даже спали мы по очереди…
В подтверждение рассказа над столом разнесся уверенный храп наевшегося, наконец, Ивейна.
— А что же Мордред? — поинтересовался Персиваль.
Долив себе еще вина, Гавейн обвел собрание изрядно помутневшим взглядом и ударил кулаком по столу:
— Мордред, подлая собака, вызывал нас на поединок. Но, помня, как он бесчестно сражается, мы не стали выходить для боя из башни. Атаковать нас в башне он не решился. Знал, что его подстерегают наши камни и стрелы! Все слал и слал в атаку простых латников… Эх, сколько мы их там положили! Жаль, не было с нами тебя, брат Персиваль. Задали бы мы им тогда жару! А если бы туда еще сэра Ланселота… Кстати, как он?
— Да, верно! —
— Да в порядке с ними все, — отмахнулась Лебедь. — Спят.
— Ты так и не сумела разрушить чары дракона? — огорченно посмотрел на царевну Персиваль.
— Ну… Я работаю над этим. И думаю, что уже скоро…
— Не время ждать, когда друзья в беде! — вскочив из-за стола, Гавейн театрально взмахнул рукой, разбрызгав вино из кубка. — Вперед! На дракона! Убьем эту тварь, и чары спадут сами собой!
Змей брезгливо стряхнул с рукава пару капель вина и стал медленно подниматься из-за стола. Лебедь тут же повисла у него на плече и принялась что-то горячо шептать на ухо.
— А мне плевать, — Змей, дернув плечом, стряхнул с себя Лебедь и внимательно смерил взглядом слегка пошатывающегося сэра Гавейна.
Илья, сидевший с другой стороны от Змея, тоже привстал.
— Да что ж ты, Змей, как дитя малое! — богатырь положил руку на плечо Горыныча и попытался его усадить.
Не дождавшись от окружающих бурной поддержки, сэр Гавейн обижено надул губы и плюхнулся в кресло. Как его слова задели Горыныча, рыцарь, похоже, не заметил. Зато Персиваль, сидевший по другую сторону от похрапывающего Ивейна, заметил все. Алена увидела, как стремительно побледнело лицо юноши. Персиваль растеряно переводил взгляд со своих товарищей на Змея и на Илью.
— Я не хочу нападать на дракона, — вдруг тихо но твердо произнес юноша. — Но если дракон сам нападет на нас, то я буду сражаться за своих товарищей.
Горыныч резко повернул голову и посмотрел в глаза Персивалю. Рыцарь побледнел еще сильней, но взгляда не опустил.
— Что же ты творишь-то Горынушка, — продолжал примирительно бормотать Илья.
— Ладно, — Змей снял с плеча руку Ильи и тяжело сел обратно в кресло. — Отпущу их… И королеву, и всех рыцарей. Давно пора. Да все некогда было.
Лебедь облегченно вздохнула, повернулась к Гавейну, чтобы сказать что-то примирительное и обнаружила, что рыцарь уже спит, откинувшись на спинку кресла. Инцидент был успешно забыт и пир продолжался. Краски постепенно вернулись на лицо Персиваля, а вскоре его тоже сморил сон. Он задремал, привалившись головой на плечо храпевшего Ивейна. Илья затеял долгую беседу о смысле жизни с Горынычем. Алеша, тем временем, в компании с Добрыней уговаривал третий кувшин дорогого подводного вина.
— Да… Мы теперь на заставе хорошо заживем! — захмелевший Алеша приобнял Добрыню за плечи. — Пол наконец-то починим. Крыша вот, на конюшне прохудилась… Да нам теперь никакие вороги не страшны! Самобранка-то у нас ученая, живую воду вмиг доставит…
Змей Горыныч медленно поставил на стол ведерный кубок, из которого безостановочно пил вино, и нехорошим взглядом уставился на Самобранку.
— А откуда она ее возьмет — живую воду-то?!! — его руки впились в край стола. Скатерка испуганно ойкнула. — Уж не из моих ли запасов — ближе-то не откуда! — глаза Змея засветились алым огнем. В пиршественной зале заметно потеплело.
— Не надо, Горынушка. Ох, не надо, — засуетилась Лебедь. — Мы же под водой. Ты дохнешь, так мы тут все сваримся.