"Фантастика 2024 -156". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
— Это я успокаиваю. Колыбельная для личинок.
— Вот и побереги её, пожалуйста, для своих личинок.
— У меня нет личинок. Они возникают в замужестве.
— Можно без этого?! я не хочу даже слышать! Господь, как мне плохо!..
— Ты страдаешь? почему ты страдаешь? где место твоей боли? укажи пальцем. Я присоединю туда детектор.
— Лучше заткни им свой рот!
— Я могу говорить не только ртом. Ты трясёшься? Ляжь горизонтально.
«Нет ничего важнее здоровья!» — спонтанно заголосила в памяти Форта реклама желудочных
— Внимание. Я направляюсь в рубку. Как только закончите с медициной, обе ко мне на совещание. Эш, если тебе совсем худо, можешь не участвовать, но присутствовать тебе придётся. Извини, нас слишком мало, чтобы бросить тебя без присмотра.
— Что у нас нового? — с любопытством спросила Да-лан.
— Ничего особенного — полон ствол плазмоидов, плохая связь с машинным отделением и, похоже, утечка из третьего торнака. Обсудим это за чашкой чая.
— Ваше варево с названием «чай» я не приемлю, извините. Могу я принести на совещание своё питьё?
— Да ради Бога. Если проголодалась, неси и закуску.
Блок 8
За все это время будильник не проявлял никаких признаков активности, кроме нескончаемого тиканья. Стрелки его продолжали аккуратно нарезать круги, отступая всё дальше в прошлое. Если припомнить слова Сато, можно было смело ожидать, что «тик-так» продлится ещё месяца два.
В рубке Форт обнаружил свежий привет со «Скайленда» — настоящее, не глючное письмо.
[«Сервитер Бонд», капитану Ф. Кермаку. Неполадки устраняйте своими силами. Оплата согласно контракту, без надбавок. Ст. инспектор ОТКУ по ст. «Скайленд-4» В. Г. Линдау]
Ничего другого и ждать не стоило, но Форту важно было сообщить на станцию о том, как ведёт себя корабль. Возможно, придётся добиваться надбавки в судебном порядке, тогда тексты писем очень пригодятся.
Форт вообразил, какую кипу объяснительных предстоит строчить, и затосковал о тех сказочных временах, когда письменности не существовало и верили на слово, особенно если поклянёшься. Впрочем, и тогда были сложности — скажем, испытание Божьим судом для доказательства своей правоты.
«В три этапа, — решил Форт. — Первое — пронести в руках брус раскалённого железа; это я осилю. Второе — поединок; выставим Далан против Сато — она его расплющит. Третье — достать языком до лба; тут Эш нет равных — язык у неё длинный».
Утешать себя иллюзиями можно долго, но проблем это не отменяет. По кораблю снуют агрессивные плазмоиды во главе с чёрным яйцом, и каждый — бомба, готовая взорваться; судовые системы лихорадит с обмороками, а у бортинженера ум ушёл в отпуск. По сути, любая секунда грозит стать последней, не угадаешь, когда катастрофа оборвёт тебя на полуслове — и навеки. Пить чай в такие судьбоносные минуты особенно вкусно. Начинаешь ценить время; жизнь становится осмысленной, а мысли — выпуклыми.
Он стал настраивать станцию связи на режим диалога. Да,
Вошла Эш в одних штанах, потерянная и понурая. За ней громоздко покачивалась на ходу неусыпная Далан с контейнером-корзиной, откуда торчали термос и бутылка.
— Слушай, ты так не мёрзнешь? — Форт припомнил, что ихэны любят тепло.
— Мёрзну, — сев, Эш обхватила себя гибкими руками. Её живот был трогательно белым и скользко поблёскивал едва заметным узором чешуек. На руке выше четырёхпалой кисти, похожей на клещевой захват, Форт заметил подсохший след бледно-коричневой крови.
— Далан, что за дела? — капитан слегка повысил голос. — Она же простынет. Не хватало ещё воспаления лёгких. Живо дай ей одежду.
— Оооааа! — завопив, Далан со звоном брякнула контейнер на пол. — Я растяпа!. Очень стыдно, я не задумалась!
Эш не посмотрела ей вслед, даже не подняла голову.
— Я тоже извиняюсь, виноват. Следовало поднять температуру воздуха.
— Ничего, — прошептала Эш, глядя в пол. — Я провинилась больше всех. Простите.
— Выше голову, бортинженер.
— Не смею. Совестно глядеть на вас.
— Брось. Тебе просто подурнело. Это со многими бывает в сложных рейсах. Пройдёт.
— Вы не понимаете... — Большие влажные жёлто-зелёные глаза выглянули на миг из-под морщинистых век. — Я ополоумела, как... как няня с первым яйцом. Порой случается такая дурость — никого не подпускать, даже родителей. Вам это чуждо, незнакомо.
— Кое-как пойму, не бойся, — Форт неуверенно вникал в сложности чужой культуры. — Говоришь, яйцо?.. Но ты была от меня в трёхстах метрах, вне прямой видимости. Тебе что-то передалось?
— Да!.. — Эш крепче обняла себя, потрясла гладкой головой. — Словно вы тронули яйцо — грубо, жестоко. Оно кричало.
— Не было ни звука.
— Я же сказала — не поймёте. Это знают наши мамы и няни, а вы эйджи.
— Это случилось с тобой в первый раз? — Поймав кончик нити, Форт начал осторожно распутывать хитроумную комбинацию событий. — Ммм... то есть доводилось ли тебе прежде испытывать похожее?
— Не... нет. Очень немного. Я не была няней в семье, я училась. У нас на Аркадии недостаток инженерных кадров. Даже шнги получали дипломы. Так не принято в мире, откуда мы пришли.
«Что-то вроде начинающей старой девы, — смекнул Форт. — Её лишили роли, которая ей свойственна, а тяга осталась».
— И чёрное яйцо тебя смутило?
— Это не... нельзя сказать в словах, — горячий шёпот Эш был сбивчивым. — Исступление. Накатывает, как волна. Не думаешь, перестаёшь владеть собой... Я бы на вас напала, если б не Далан. Яйцо звало меня.
— Вслух? ты слышала его?
— Нет. Но я поняла. Словно увидела — удары, руки приближаются.
Вбежала Далан, прижимая к широкому телу тряпьё, которое смогла выгрести из багажа Эш.
— Чем я могу искупить свою неловкость, коллега Эш? Я возьму себе заботы о твоём лечении!