"Фантастика 2024-164". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
— Мне это только за радость. Целый день тебя ждал. Куда поедем? Домой, наверное, хочешь?
— Честно говоря да. Но я же не могу оставить тебя одного после целого дня ожиданий. Давай пройдемся где-нибудь немного, а потом извини, но я пойду домой. Мне нужно отдохнуть.
— Хорошо. Я все понимаю. Давай пару кружочков по парку, и я тебя отпущу. А пока мы будем ехать расскажи о своей работе. Ума не приложу, что может так сильно изматывать, — сказал я страгиваясь с места.
— А что тут рассказывать? У меня самая лживая профессия в этом мире. Ну, после адвокатов, конечно. Я заставляю покупать людей то к чему сама бы никогда не притронулась.
—
— Я руководитель отдела местной рекламной компании. В мои обязанности входит грамотная, красочная и правдоподобная ложь. Обычно все бывает достаточно просто, но иногда попадаются заказчики вроде этого. Они всегда хорошо платят, но и в плане своих требований загоняют в такие жесткие рамки, что это просто ужас... Мы две недели вели переговоры с заказчиком, предлагали сотни вариантов. Ему было все не так. И вот только сегодня он принял наши идеи. А дальше меня уже не касается. Тут вступает технический отдел. Ох и намучаются они с ним. Фуух... Выговорилась. Аж полегчало.
— Да. Понимаю тебя. Работа с людьми это всегда тяжело. Именно поэтому я выбираю занятия где завишу только от себя самого.
— Если бы много лет назад я знала, что это такое, то, наверное, выбрала бы другую профессию.
— Ты знаешь, никогда не поздно все изменить. Какие твои годы? — сказал я и заглушил двигатель. — Мы приехали. Пойдем?
— Пойдем.
Погода вечером была прекрасная. Дневной зной уступил место наступающей прохладе ночи. Мы просто шли по парку и разговаривали. Я рассказывал смешные истории из детства, чтобы поднять настроение спутнице. И как мне кажется это работало, ведь пару кругов давно закончились, а она все еще шла рядом прижавшись к моей руке и, как мне кажется, уже никуда не торопилась. А для меня ощущение ее близости было словно уколом эндорфина. И такое состояние дарила мне только она.
Мы присели на лавочку и молча уставились в звёздное небо. Сегодня оно было особенно красивое. Оно было ярче, ближе и выразительней. Мне показалось, что таким я его не видел никогда. Ну или если видел, то очень давно. Видимо мой маленький наркотик по имени Амелия заставляет видеть этот мир по-другому.
— А ты когда-нибудь задумывался о том, что там? — сказала Амелия с каким-то мечтательным выражением лица.
— Звезды, много звезд...
— А дальше?
— Не знаю...
— А хотел бы узнать?
— Наверное, но только вряд ли получится.
— А если бы тебе дали возможность получить ответы на все вопросы, но заплатить за это собственной жизнью... Ты бы согласился?
— Не раздумывая... Но только три дня назад.
— А сейчас? — она повернулась ко мне и посмотрела своими блестящими глазками в мои.
— А сейчас мне есть что терять, — сказал я и поцеловал ее.
— Такие мягкие и теплые, — произнесла Амелия оторвавшись от моих губ. — Как твои руки. И что ты во мне нашел?
— Жизнь...
— Эх... Глупенький ты. Нельзя так доверять людям.
— Ошибкой больше или меньше... Какая разница? Так хоть иногда можно быть счастливым.
— Наверное... Я в магазин хочу сбегать. Подождешь меня здесь? Только не убегай никуда, ладно?
— Никуда я не денусь. Беги.
Оставшись в одиночестве, я погрузился в свои мысли. Столько всего произошло... Столько счастья... И так мало времени осталось. Завтра наступит уже через 5 минут и что тогда? Неужели опять? Все как раньше? Смерть, боль, одиночество, бессмысленный временной
— Чудесная ночь, — послышался незнакомый голос. — Не правда ли? Луна, звезды, тепло, тихо... Ты не против, если я присяду?
Я оглянулся. За моим левым плечом стоял мужчина преклонных лет. Его лицо было изрыто морщинами, а в глазах была будто бы вся грусть этого мира. Густая, белая борода доходила до его груди на которой покачивался странный серебряный медальон. На нем был изображен глаз, но вместо зрачка там была растянутая по горизонтали цифра восемь. Видимо это знак бесконечности. Я нервно ухмыльнулся... Глаза старца хоть и были печальны, но на лице сквозь бороду просвечивалась добродушная и одновременно строгая улыбка. Но больше всего меня поразила его одежда. Потрепанный балахон с капюшоном и подвязанный такого же цвета поясом. Всем своим видом он напоминал скорее какого-то тибетского монаха. Очень странный вид для окружающего меня города. На его просьбу присесть я молча показал рукой на свободное рядом со мной место.
— Спасибо. Сейчас редко встречаются люди готовые вот так просто посадить рядом грязного, дряхлого старика, а ты даже не морщишься, глядя на меня... Почему?
— А что тут морщиться? Вы просто старик. Когда-то и я таким буду и еще не известно кто из нас будет лучше выглядеть.
— Вот оно что... Для такого молодого человека это достаточно интересное, я бы даже сказал разумное рассуждение.
— Возраст это всего лишь число прожитых в этой жизни лет. Все индивидуально. некоторые вот и пятнадцать понимают больше тех кому уже за пятьдесят...
— И то верно... Но все же молодость и мудрость редко сочетаются. Когда-то и я был молод. Совершал ошибки и о мудрости речи быть не могло. Разум пришел со временем. Вместе с ним пришло и осознание. Вот только времени прошло слишком много. И теперь мое подходит к концу, а я так ничего и не успел исправить...
— Не все можно исправить...
— Ты так говоришь будто знаешь это наверняка.
— Знаю... и вряд ли меньше вас...
— Даа... — старик улыбнулся. — С твоей мудростью я, конечно, погорячился... Что ты вообще можешь о жизни знать? Она только началась у тебя, а ты себя мудрецом уже считаешь.
— Смейтесь сколько хотите. Я знаю, о чем говорю... Мне и без ваших наставлений проблем хватает...
— Ладно, ладно — успокойся... Я итак вижу, что ты о чем то сожалеешь. Молодой, красивый, а сидишь один и мрачнее тучи. Наверное, ошибся и теперь все исправить хочешь и не знаешь как?
— Можно и так сказать...
— Эх... Молодежь... Вначале делаете потом думаете, потом жалеете... И так всегда. Причина грусти ведь в девушке?
— С чего вы взяли?
— Ну в молодости других проблем не бывает обычно. Это потом вы начинаете задуматься о жизни, о будущем, а пока... Любишь ее, наверное. Да?