"Фантастика 2024-17". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
– Ауарргггхххххххххуаааачуууууу…
Кожа на горле натянулась, как стрела. Лезвие серпа – холодное и чужое.
Говорят, голова еще видит после того, как ее отрежут. Сейчас проверим.
– Алло! – слышу я сверху голос Аваддона. – У меня для тебя подарочек.
Его спокойствие выводит меня из себя, но у монстра еще более странная реакция – он шатается, выронив серп. Со скоростью танцора брейка я переворачиваюсь на спину.
Взгляд песочного человека устремлен на Аваддона. Тот стоит рядом с ним, словно леди на гламурном показе, и держит в руках небольшую собачку с крупными ушами – модную, породы чихуа-хуа. Существо меняется
Ангел бездны широко улыбается, делает шаг к нему навстречу.
– Лови! – Он резко бросает животное прямо в голову монстра.
Тот ловит собаку руками – чисто автоматически, как бывшие баскетболисты ловят мяч.
Треск. Грохот. Вспышка.
Взрывной волной меня выбрасывает из арки. Вовремя. Стены проседают, клубится белая пыль. Из окон сверху сыплются обломки деревянных рам и раскрошенные стекла. Вспышка ужасно яркая – у меня в глазах зелень, словно их облепило тиной. Панельную шестнадцатиэтажку кособочит, типа как дом собрался прилечь на бок. Он плавно, волной ползет в сторону. Но не слышно криков жильцов и не видно какого-либо проявления их недовольства – демоны в Бутове и не к такому привыкли.
Из развалин выбирается невозмутимый Аваддон. Движением героя боевика он стряхивает с плеч песок, черное лицо ангела отсвечивает белизной – перемазался в штукатурке. Пистолет, видимо, остался в руинах.
Расстегнув аптечку, он вытаскивает шприц и, не говоря худого слова, втыкает иглу мне в вену. Ну да, сера. Правда, как-то меня мутит. Дьявольская сила льется по жилам, наполняя организм устойчивой любовью к Сатане. Супер! Я практически восстановился.
От монстра не осталось ничего. Кроме раскиданных повсюду мелких кучек белого песка – ну, вроде как пьяный спецназовец кинул гранату в детскую песочницу.
– Кто это был? – интересуюсь я умирающим голосом.
– Упуаут, – буднично отвечает Аваддон, – помощник египетского бога Анубиса. Этот парень – покровитель трупов, провожает души в царство мертвецов. Симпатичный малый, верно? Вот этой штукой, – брат показывает мне серп, – Упуаут пожинает скорбь между мирами живых и мертвых, утаскивая души в промежуточное царство – грубо говоря, Небытие. Серп подарен другим богом – Сетом, тот сделал его из своей загустевшей крови. Обалдеть можно – мы пять тысяч лет искали это проклятое лезвие! Оно смертельно для тебя и меня, да и, в общем, почти для любого. Упуаут убивал бессмертных существ, которых «заказывал» Анубис. Вероятно, кто-то заказал ему и нас с тобой…
Я жмурюсь. В голове всплывает лицо песочного человека – с толстой кожей, покрытое шишками. Красавчик, ничего не скажешь. Все-таки психиатр Ломброзо [477] был прав. Едва я увидел морду этого типа, то сразу сообразил – он вряд ли идет на занятие в консерваторию со скрипочкой в футляре.
– А почему парень комнатной собачки испугался? Детские комплексы?
Аваддон, отложив серп, заботливо ощупывает мне голову. Лучше бы он так не делал – пальцы ангела пронзают кожу электрическими импульсами.
477
Ломброзо Чезаре (1835–1909) – тюремный врачпсихиатр из Италии, вывел теорию, согласно которой наклонности человека к криминальным поступкам изначально
– Да, в некотором роде, – усмехается он, – Упуаут обитает в двух мирах: у нас вот в таком виде, а в загробном – в форме волка. А волки – родственники собак. Так вот, в «Книге мертвых» записано: если это песочное существо возьмет в руки собаку – его разорвет, попросту растащит между мирами. Что, собственно, и произошло на твоих глазах. Я узнал Упуаута по серпу из крови, на нем иероглифы: «Я возьму твою бессмертную душу». Ну, это понты египетские – богов он убивать не может. Ты чего глазами хлопаешь? Я тебе давно говорил – полезно ходить на курсы повышения квалификации ангелов возмездия, но кое-кто в свою бытность в Раю предпочитал тратить время не на учебу, а на девушек-ангелиц.
Я пропускаю его слова мимо ушей. Понятно, что он мне просто завидует.
– Ты где собачку-то нарыл? – между делом спрашиваю я.
– Чисто повезло, – признается Аваддон. – Выбегаю на улицу, а там – идет Ксения Бородина из «Дома-2», песика выгуливает с голубым бантиком. Возблагодарил Спасителя, вцепился в чихуа-хуа, а она не отдает. Пришлось перекреститься – девушку отшибло напрочь. Я собаку на руки и скорее сюда.
– Испугалась креста? – поражаюсь я. – Она что, тоже демон?
Теперь приходит очередь Аваддона удивляться.
– Они там вообще-то все демоны. В «Доме-2» нормальных людей нет.
Откуда мне знать про каждого нашего адепта на Земле? Хотя, может, и надо. Сколько телепередач в России продали душу Дьяволу, подписав контракт кровью? Да почти все.
Я поднимаюсь на ноги. Меня слегка «клинит», в голове – шум. Кислота шипит во рту, но я – демон и ее не чувствую.
– Даже удивительно, как резво мы расправились с этим киллером, – ворошу я песок носком «казака». – Правда, никак не могу сообразить, откуда у него магия? И к какой сфере он вообще относится – демонов или ангелов?
– Во-первых, – наставительным тоном говорит мой сволочной братец, – никаких «мы» здесь не было. Это я с ним расправился, а не «мы». А во-вторых, проблема-то не исчезла. Нам до сих пор неясно – кому насолили. И кто эту сволочь послал.
Он трогает ногтем птицу на серпе – она искрится голубым светом…
Глава VIII
Разговор во тьме (в центре Москвы, в офисе «Газпрома»)
Круглая комната для совещаний напоминала мутировавшее яйцо. То есть овал, но довольно-таки вытянутый. Существу в маске свиньи не было нужно почти ничего из этой комнаты – только стулья вокруг стола, чтобы на них сидеть. Ах, ну да, еще шикарная панорама мертвой Москвы с угасшими огнями, остовами сожженных зданий с глазницами окон и реками пышущей жаром лавы. Это напоминало ночной лес, полный черных деревьев, а такие зрелища Свинья любила.
Отсюда, с верхнего этажа небоскреба, виднелась и иллюминация казино в Бутове, резервации демонов. Говорят, этот небоскреб-«иглу» сначала собирались строить в Петербурге, но планы вызвали скандал.
Кроме Свиньи, в комнате находилось еще одиннадцать существ – в черных монашеских балахонах с капюшонами и просторными рукавами. Лица у них или маски – постороннему разглядеть было сложно: в комнате царила кромешная тьма. Но в освещении консилиум и не нуждался – все они привыкли находиться во мраке, фактически это была среда их обитания.