"Фантастика 2024-176". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
Аркадий Шалвович устроил всё это, как только стало понятно, что будет обострение внутриполитической обстановки, по собственной инициативе. И, как выяснилось, был совершенно прав в своей прозорливости.
Мы разместились по гостевым комнатам. Девушки сразу отправились спать. А Борис Абрамович продолжал бегать по дому как заведённый, рассыпая то проклятия, то благословения.
Спустившись в главный зал, где в большом камине тлели угли, он включил большую плазменную панель и как-то очень быстро и ловко начал настраивать стоявший рядом в заводской коробке спутниковый
Бадри Шалвович посмотрел на меня, улыбнулся и спросил:
— Своих успел вывести, да? Лика рассказывала.
— Да, — кивнул я, усаживаясь на соседний диван. — Отца и его жену.
— Ясно, ясно… подожди, у тебя же вроде бы мама жива?
— Жива, — кивнул я. — Она замужем во втором браке.
— Они её достанут, — озабоченно сказал олигарх. — Чтобы давить на тебя. У них нет тормозов.
— Я рассчитываю на это, — ответил я.
Бадри посмотрел на меня из-под своих кустистых бровей, поджал губы. Потом пожевал сигару.
— Ты страшный человек, Саша, — сказал он. — Я думал, что зверьё из Тольятти, это край… ни законов, ни понятий. Ни тоски, ни совести. Но ты смог меня удивить. Не обижайся.
— Я не обижаюсь, — ответил я, пожав плечами.
— У тебя с ней не складывалось, да? — продолжал он.
Поначалу я ощутил раздражение. Потом понял, что он специально меня провоцирует. Тестирует внутреннюю силу. Для чего? А кто же его знает. Но, похоже, его впечатлило то, что я провернул с ним и его партнёром. Уровень партии.
«Да ему же страшно!» — вдруг понял я. Он понимает, против каких сил оказался в оппозиции. И, наконец, разглядел за шустрым пацаном, который всё это время болтался под ногами, нечто большее.
— У меня с ней всё ровно, — ответил я. — Уважение, помощь, поддержка. Всё, как полагается. Я даже с папой их отношения наладил. Они больше не держат друг на друга зла.
— И всё равно используешь её как наживку.
— Я сам себя как наживку использую — ну и что? — я пожал плечами. Потом понизил голос и огляделся, чтобы убедиться, что Мирославы нет рядом. — Я позволил себя схватить своему потенциальному тестю. Для того, чтобы тот мог выдать меня на заклание. Потому что так было надо.
Бадри удивлённо поднял брови.
— Кстати, осторожнее с никотином, — добавил я. — Как только возьмём власть — обязательно проверьте сердце. На томографе. Хорошо? Мне бы не хотелось, чтобы ещё и Лика осталась сиротой.
Я видел, что реплика про здоровье его рассердила. Но и успокоила: я наглядно показал, что не просто держу удар, а всегда перехожу в контратаку.
— Что ж. Если наши захватят власть — я сделаю, как ты скажешь, — кивнул он.
— За ней присматривают, — добавил я. — Настолько хорошо, насколько это возможно.
Я поднялся с дивана и сходил в прихожую, где стояли неразобранные сумки. Вытащил кейс с ноутбуком и распечатками. Притащил их в гостиную, разложил на журнальном столике.
— Работать собрался? — спросил Борис Абрамович, увидев мои манипуляции. — Молодец!
Он всё ещё возился с ресивером, копаясь в каких-то настройках.
— Надо, — ответил я. — Времени почти нет.
— Что за проект? Опять с Ликой намутили? Молодёжь, блин, и самодеятельность! Рассказывай давай.
— Без Лики, — сухо сказал я. — Её к таким делам я не допускаю.
— Каким таким? — насторожился Бадри.
— Украина, — вздохнул я, доставая листочки и снова устраиваясь на диванчике.
— А что Украина? — Борис Абрамович всплесну руками. — Потише, чем у нас будет. Работать можно и нужно. Твоя сделка держится. Что ещё надо?
— Это ненадолго, — вздохнул я.
— В смысле?
— Вот новости сейчас включим — и посмотрим.
Партнёры переглянулись. Потом Борис Абрамович улыбнулся и подсел ко мне на краешек дивана.
— Новости мы обязательно включим, — улыбаясь, произнёс он. — Как только я настройку закончу. А ты всё-таки в гостях. Поэтому лучше бы не вы…ся, а говорил, как полагается уважающим себя и окружающих людям. Да, Бадри Шалвович?
Борис Абрамович положил мне руку на спину, после чего погладил меня, а затем похлопал.
Я вздохнул, потом ответил примирительным тоном:
— Да не вы…сь я. Просто не каждый день приходится составлять расстрельные списки.
— Так. Давай-ка подробнее. Вот прямо с этого места.
— Да куда уж подробнее… они на повышение сыграют. Взорвут газопроводы. Если уже не взорвали, — ответил я.
Березовский присвистнул.
— Обвинят Россию в энергетическом шантаже, настроят против нас вообще всю Европу, возможно, попробуют повоевать. Плюс международные требования о совместном мировом контроле над ресурсами, — продолжал я. — И знаете, после той зимы, которая предстоит в Европе, особенно восточной, это не будет выглядеть как чрезмерное требование…
— Так… — олигарх побарабанил пальцами по обшивке дивана, — так, так… а при чём тут какие-то расстрельные списки? Ты кого расстреливать собрался?
— Ну не в прямом смысле расстреливать, — вздохнул я. — Но человек двести на Украине и ещё триста по Восточной Европе придётся устранить…
Глава 10
Добыча информации из самого логова врага обходилась дорого. Не только в финансовом смысле, но и в человеческом. Было много жертв среди самых подготовленных и мотивированных, отборных людей. Лёша говорил, что некоторые сходили с ума, когда понимали, что происходит внутри абсолютно закрытых сообществ, представляющих старую элиту.
И всё же эта информация, зафиксированная документально, в большом количестве, была очень важна для моего замысла.
Мало было перекроить финансовый каркас мира. Мало было устранить потенциальных пассионариев, готовых плясать под дудку глобальных кукловодов ради мнимой личной власти и обогащения.
Когда рушится старый мир, надо дать людям какой-то ориентир. Да, неосоциализм это хорошо, и это могло бы сработать, если бы не остающийся груз предательства прошлых элит, обернувшийся разгромом.