"Фантастика 2024-180". Компиляция. Книги 1-29
Шрифт:
Утолив обычное женское любопытство, она сворачивает бумажку и убирает оба кусочка в кармашек где-то в недрах своего наряда.
– Что, интересуешься вероятным содержимым других карманов? – с невинной улыбкой спрашивает девушка.
– Если честно, то в твоем платье меня интересует только его главное содержимое. Хотя не могу не отметить красоту наряда и стиль портного-художника…
(«…Я старый вояка и мне неизвестны ласковые слова…»)
Летунья вдруг перестает улыбаться и долго-долго смотрит мне прямо в глаза, после чего произносит:
– Если бы на твоем месте сидел хоть кто-нибудь другой,
Этим вечером у нас был отдых по полной программе, как обычно говорят в таких случаях. Ужин, танцы, беседа за столом, снова танцы… Но ничто не может длиться вечно, и пришло время уходить – завтра нам обоим предстоял трудный день, начинающийся с раннего подъема. Расплатившись, мы покинули это веселое местечко и вышли на улицу, где давно наступила ночь. Здесь Диана почему-то решила, что для достойного завершения вечера нам всенепременно нужно пройтись под ручку, после чего весьма энергично повлекла меня вдоль по улице, в направлении своего дома. Чувство опасности молчало, оглушенное таким непреодолимым напором эмоций, поэтому я не решился протестовать.
– Сударыня, благоволите объяснить, по какой такой причине вы изволили исщипать мне все плечи и бока, несомненно до синяков, пока мы с вами танцевали столь прекрасные медленные танцы?
– А по такой, милостивый государь, что вы непрерывно таращились по сторонам, вместо того, чтобы воспевать красоту своей дамы с помощью баллад. Наверное, искали себе более подходящую пару, чем какая-то вертихвостка-летунья?
– Я должен обеспечивать вашу безопасность даже во время танцев, прелестное создание. Ибо даже синяк на ноге может оказать пагубное влияние на… – Тут я резко замолчал.
Девушка не сразу заметила это и дернула меня за руку, привлекая внимание:
– На что? На мою красоту?
– Подожди, тихо… Впереди кто-то есть. Стой!
Она дисциплинированно замолчала и остановилась, однако продолжая крепко держать меня под руку.
– Видишь, дальше фонари не горят, и темно, только возле следующего перекрестка светло?
– Да, а что?
– Все фонари, мимо которых мы прошли, были чистые, значит, их недавно протирали. А если так – то заодно починили бы все неисправные, ведь улица совсем не на окраине, а почти в центре.
– Точно…
– Скорее всего, позади нас тоже кто-то стоит… Да, так и есть, их всего трое. Слушай внимательно, – тут я очень осторожно приобнял девушку и, очень близко наклонившись к ее уху, стал шептать: – Мы с тобой не спеша идем вперед, как только они появятся – сразу отходи вправо, к стене дома или забору, смотря где будем идти. Приемам рукопашного боя тебя учили?
– Да, только отличницей я никогда не была…
– Неважно, сразу делай пару шагов в сторону, главное – не вздумай за меня цепляться или кричать, разве только кто четвертый со спины начнет заходить, тогда просто скажи «Сзади!», поняла?
– Да.
– Ну, тогда пойдем вперед, о прекрасная дама моего безразмерного сердца…
Она не удержалась и громко фыркнула, еле сдержав смех,
Я тихо пробормотал заклинание, и темный окружающий мир тут же потерял остатки красок в светящихся окнах домов, превратившись в буйство двух цветов – серого и оттенков зеленого. Краем глаза я заметил лицо Дианы, превратившееся в очаровательное салатовое пятно с двумя темными дырами на местах глаз, в глубине которых тускло мерцали искры. Нет, лучше буду любоваться на нее при нормальном освещении, сделал я вывод и поспешно отвернулся.
Через полсотни метров наперерез нам сразу с двух сторон улицы из темных провалов подворотен на мостовую шагнули два силуэта, и одновременно обострившимся слухом я уловил быстрые шаги позади. Ну вот, все как по писаному, даже скучно… Разве только напрягало присутствие летуньи рядом, но буду надеяться, что у нее хватит самообладания точно следовать моим указаниям.
– И куда это мы так торопимся? – раздался справа негромкий гнусавый голос.
– Ты только посмотри, какие они шустрые, не любят по темноте ходить! – ответили слева.
– Ладно, не пугайте клиентов, сейчас они нам все цацки отдадут и погребут дальше. Только ты, дядя, не дергайся, – предупредил голос сзади. – Сейчас только у твоей крали платьишко проверим, чего она под ним прячет особо ценного…
В руках стоявших впереди тускло блеснула сталь, пора!
Я резко оттолкнул руку Дианы, и она через пару шагов оказалась у высокого каменного забора, на фоне которого мне ее было отлично видно. В следующее мгновение я выхватил из плечевой кобуры револьвер и тут же выстрелил в того, кто подходил сзади, потому что до стоявших впереди было гораздо дальше, а мне нужно было обезопасить себе спину. Убивать не стал, просто без затей молча бахнул ему в бедро, повыше колена. Выронив громко звякнувший нож на мостовую, грабитель, стоявший метрах в пяти, схватился за ногу и упал на бок, завывая во весь голос. Я тут же развернулся и выстрелил еще раз, в камни ровно посередине между его напарниками:
– Ножи на землю кинули, морды вниз, руки вверх, падлы! Дернетесь, сразу валю наглухо!
Как ни странно, они мне сразу поверили. Бросив ножи, бандиты опустились на колени, опустили головы и задрали руки вверх. Что, не ожидали столь резкого превращения добычи в хищника?..
Чуть сдвинувшись в сторону, чтобы контролировать всех троих одновременно, я скомандовал завывающему бандиту:
– Заткнись, а то пристрелю сейчас нахрен, чтобы людям спать не мешал!
Вопли мгновенно стихли, превратившись в громкое нытье. Ну, тоже неплохо, прямо-таки праздник души, именины сердца. Так, кто там еще так громко звякает подковами сапог по мостовой? А, это пешая кавалерия подоспела…
– Стоять, руки в гору! – в лицо ударил ослепительный луч белого света. – Оружие на землю!
– Господин полицейский, – раздался чуть дрожащий голос девушки, – эти трое на нас только что напали, мой охранник защищался, не стреляйте!
Луч света тут же убрался с моего лица, сначала осветив валявшегося в луже крови бандита, затем двух его напарников. Я не успел вовремя вернуть зрение к обычному «человеческому», поэтому глазам сейчас было очень больно, как будто мне кинули горсть песка в лицо, а отвернуться не успел.