!Фантастика 2024-4". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
— Нет, — оборвала его Брюн решительным тоном, не оставляющим простора для толкований. — Ты просто не знаешь, что такое любовь, Альберт. А мы с Эриком знаем. И Дерек… он тоже знает.
Вспомнилось, насколько томительным и сладким был тот сон на конспиративной квартире, и ноги наполнило предательской слабостью. Гигантским усилием воли Брюн сумела совладать с собой. Альберт едва слышно рассмеялся и, легонько поцеловав Брюн в щеку, сказал:
— Быть может, птичка, быть может. Но не зарекайся. Если однажды захочешь — просто скажи.
От двери донеслось деликатное покашливание: вернулся рыжий
— Извольте, барышня, — улыбнулся он одной стороной рта и снова скользнул языком по губам. — Я в коридоре подожду.
Брюн представила, как пойдет по подземному ходу в компании этого противного карлика, и ее невольно передернуло от отвращения. Альберт наконец-то выпустил Брюн и принялся скептически рассматривать то тряпье, в которое она облачалась с брезгливой гримасой. Грязная рубашка, рваные штаны, тонкий жилет — заплата на заплате. Хотя бы крови нет — уже можно порадоваться.
Кто носил все это раньше, где теперь этот человек?
— Ты настоящий побродяжка, — одобрительно произнес Альберт, когда Брюн застегнула жилет и обернулась к нему, мысленно обещая себе, что после того, как снимет все это, залезет в горячую ванну и просидит там минимум час, стирая с кожи даже воспоминание об этом рванье. — Выглядишь так, словно всю жизнь провела на Стрелецких выселках.
— Спаси меня Господь от этого, — сухо сказала Брюн и посмотрела на Майкла. Тот почему-то подобрался, словно Брюн сумела чем-то напугать его. — Если это все, то я готова.
В подземный ход они попали, спустившись в подвал. Альберт остался наверху, сказав, что будет ждать возвращения Брюн, и в очередной раз посоветовал:
— Не лезь на рожон. Просто посмотри и принеси результаты.
Брюн согласно кивнула, прекрасно понимая, что не будет этого делать.
Майкл, теперь бодро топавший впереди, нес в руке маленький тусклый фонарь, и Брюн, шагая за гномом, невольно радовалась тому, что несколько минут назад послушно переоделась в рубище. Шагать по подземному ходу в рубашке и штанах было намного проще, чем в пышном платье, которое норовило бы зацепиться за что-нибудь, его надо было бы поддерживать, чтоб не споткнуться, и, случись что, Брюн вряд ли смогла бы быстро убежать от опасности.
В том, что здесь опасность таится в каждой тени, она не сомневалась.
В подземном ходе было довольно прохладно. То и дело свет фонаря вырывал какие-то черные провалы по сторонам коридора, и из них веяло стылым сквозняком из неведомых глубин. Карлик вел Брюн, ориентируясь по одному ему известным приметам, сворачивая то в один отнорок, то в другой. Без его помощи Брюн никогда не выбралась бы на поверхность. Порой откуда-то доносились голоса и шаги, которые тотчас же стихали, стоило Брюн обратить на них внимание. Однажды сверху до нее донеслась музыка — кто-то играл на гитаре, и Брюн узнала «Песню купца Гвельда», старинную балладу. Веселая и бойкая в родительском доме, здесь она звучала таинственной, темной, заставляющей сердце замирать. Брюн чудилось, что это не они с Майклом идут под чьим-то домом — это раздаются голоса из бездны, и лучше не задумываться над тем, кто может петь оттуда человеческим
Порой в скудном свете фонаря возникали остатки кирпичной кладки, какие-то деревяшки и изогнутые полосы металла, а один раз Брюн заметила старинную фреску в одном из отнорков. Господь на ней был вполне каноничным, вот только никогда, ни на каких иконах и ни в каких книгах к Нему так не льнули чудовищные змеи и кальмары с глазами на щупальцах.
— А не смотри, — мерзко хихикнул Майкл, снова проводя языком по губам. — Не твоего ума дело истинная вера.
Брюн и не собиралась интересоваться пугающими верованиями обитателей Стрелецких выселок, тем более, совать в них нос. Своих забот хватало. Сейчас она все бы отдала, чтоб выбраться на поверхность — на любую из здешних грязных улочек с домами-развалюхами и пыльными разросшимися садами, лишь бы снова увидеть солнечный свет и вдохнуть чистого воздуха.
Ее проводника темнота не смущала. Майкл спокойно шагал по туннелю, насвистывая и изредка усмехаясь каким-то своим мыслям и косясь на Брюн. Упоминание об обеде заставляло ее вздрагивать, стоило карлику в очередной раз ухмыльнуться. Что она сможет сделать, если этот мерзкий тип действительно решит затащить ее в какой-нибудь темный угол и разделать на стейки?
— Не бойсь, — ободряюще произнес Майкл и снова облизнулся. — Не бойсь, не съем.
Брюн презрительно фыркнула. Не хватало еще, чтобы он заметил ее слабость и страх.
— Ничего я не боюсь! — воскликнула она. Карлик уважительно посмотрел на нее и ответил:
— Все боятся. Особенно благородного происхождения. Ведь и косточек не найдут.
Как раз в этом Брюн не сомневалась. Сюда ни полиция, ни инквизиция даже не сунутся — тут заправляют совсем другие силы. Местные жители приспособились жить рядом с ними, только и всего.
— Моих косточек, — уточнил Майкл и подмигнул. — Братец Альберт с меня сто шкур спустит, если что. А змейки доедят.
Брюн не сомневалась и в этом. И, конечно, не захотела спрашивать, какие именно змейки имеются в виду. Ясное дело, знакомство с ними будет крайне неприятным.
Наконец Майкл вывел ее к узкой каменной лестнице с истертыми, почти сглаженными от времени и шагов ступеньками и проржавевшими перилами и махнул рукой.
— Все, пришли, — сказал он. — Поднимайся, там как раз выход из подвала. Будет дверка, она не заперта. Толкнешь — и уже в прихожей. Сделаешь, что надо, и возвращайся. Я тут буду ждать, пойдем обратно.
Сердце забилось еще быстрее. Значит, они на месте. Скоро Брюн поднимется на второй этаж древнего дома и встретит там Дерека Тобби и Марселлин — если, конечно, с ним принцесса.
— Спасибо, — ответила она. — Удачно вам… скоротать время.
Майкл рассмеялся и махнул рукой. Теперь, когда путь закончился, он не казался опасным. Неприятным и отталкивающим — да, но не опасным.
— И правда не боишься, надо же, — произнес он. — Не меня, того, кто наверху.
Альберт предупреждал, что Дерека следует остерегаться, но Брюн никак не могла почувствовать, что идет в клетку к огромному хищному зверю. «Он одинок и несчастен, — с искренним глубоким сочувствием повторяла она, всем сердцем зная, что это правда. — Он одинок и несчастен».