!Фантастика 2024-4". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
– Но к этому времени мы уже будем на воле, – добавлял он, радостно улыбаясь. – Пусть себе хлещет.
Виль решил, что можно расслабиться – в такую погоду он не ожидал никаких неожиданностей, – и с самого утра выкушал со знакомыми рыбаками несколько добрых бутылей браги. Поломка телеграфа должна была его насторожить и натолкнуть на нужные выводы, но к тому времени он был уже крепко пьян – собутыльники принесли его в дом, осторожно спустили по лестнице в нижний этаж и уложили на кровать, заботливо укрыв лоскутным одеялом. Супесок на всякий случай еще и запер снаружи дверь его комнаты. На вполне резонное замечание Андрея о том, что куратор умрет с голоду, если будет сидеть под замком до окончания
– У него там все продумано до мелочей, доктор. Есть еще один выход, только там замок очень мудреный, так что по пьяному делу не открыть. А с другой стороны… ну помрет так помрет. Не нравится он мне.
Ожидание возле двери, ведущей на причал, показалось Андрею вечностью. Наконец снаружи послышался условный стук, а затем дверь открылась, и Андрей увидел долгожданного Дороха в мокром рыбацком плаще.
– Карета подана, господа! – широко улыбнулся он и хитро подмигнул Андрею.
Снаружи бушевала стихия, и сперва Андрей не понял, где в этом мраке земля, а где небо. Все смешалось, верх перепутался с низом, в лицо яростно хлестало ледяной соленой водой, и он в ужасе подумал, что до другого берега им не добраться. Потом тьму располосовало многорукой молнией, и Андрей увидел причал и крошечную лодку, в которой уже устраивался Супесок.
– Идемте, доктор! – проорал Дорох, пытаясь перекричать бушующее море и схватив Андрея за рукав. – Скорее!
Потом лодка долго металась на волнах, следуя совершенно невообразимым курсом, молнии вспыхивали одна за одной, и гром слился в непрекращающийся грохот сотен орудий на поле битвы, а Андрей вцепился судорожно сведенными пальцами в единственную крепкую вещь в этом мятежном мире – доску, на которой он сидел, и молился всем богам и вслух, и про себя, упрашивая бушующие силы утихомириться и не губить их. Где-то далеко была Несса, Нессе нужна была помощь, и он не имел права утонуть возле безвестных северных берегов – это было бы настоящим предательством, и даже больше и хуже чем предательством.
Он не сразу понял, что лодка достигла берега, – Дорох снова потянул Андрея за руку, и тот, сделав шаг наугад, по колено плюхнулся в воду.
– Ничего! – услышал Андрей крик Супеска. – Приплыли!
Берег размыло – прежде твердая почва стремительно превращалась в вязкое глинистое болото. Андрей послушно шагал за Дорохом, увязая в грязи, дождь лил все сильнее, и кругом была только вода, словно история закончилась, и мир обратился вспять, к темной бездне вод в самом начале творения.
Под ногами наконец появилась относительно твердая земля, и Андрей увидел впереди огни. Это оказались фонари, которые держали в руках два бородача совершенно необычной для этих мест восточной наружности. Андрей услышал конское всхрапывание и перезвон упряжи – неподалеку стояла повозка, запряженная крепкими приземистыми лошадками. Дорох издал радостный возглас и принялся обнимать бородачей.
– Ну, здорово, браты! Заждались, поди?
– Заждались, – ответил один из бородачей. – Все живы?
– Живы, – сказал Дорох. – Лодке конец, разумеется, ну да мне на ней не возвращаться.
Забравшись в повозку и устроившись на жесткой лавке, Андрей только теперь понял, насколько устал.
Супесок моментально уснул, Дорох посмотрел на Андрея и сказал:
– Вы бы тоже прикорнули, доктор. Тут долго ехать.
Андрей послушно закрыл глаза, но заснуть так и не сумел. Если тело взывало об отдыхе, то разум никак не мог успокоиться и провалиться в сон, и этот диссонанс терзал и мучил Андрея. Превратившись из ссыльного в свободного человека, он вспоминал заново все, что оставил в столице, и воспоминания, нахлынув тяжелой волной, не принесли ему ничего, кроме страха, опустошенности и одиночества.
Лишь бы только с Нессой все
Хутор, в который их привезли, оказался двумя аккуратными домиками среди леса. Выбравшись из повозки и следуя за фонарями бородачей, Андрей подумал, что это место крепко смахивает на перевалочный пункт контрабандистов – хотя откуда бы в этих местах взяться контрабанде… В одном из домиков горел свет, когда вся компания вошла внутрь, их приветствовали радостными возгласами, и Андрей первым делом почувствовал сытный запах мясной каши, а затем, смахнув с лица дождевые капли и всмотревшись, увидел, что обстановка в доме самая простая и незатейливая, а за небольшим столом сидят двое: один был точной копией бородачей с фонарями, такой же нестриженый и широкоскулый, а второй оказался самым настоящим сулифатским эфенди – смуглым, темноглазым, с тонким горбатым носом и аккуратной бородкой. Всмотревшись в эфенди, Андрей подумал, что где-то его уже встречал, и тут Супесок учудил.
– Спаси Заступник! – заорал он, судорожно обводя лицо кругом. – Мертвяк!
– Да какой мертвяк, где? – спросил Дорох, за которого поспешил спрятаться Супесок, – уже из-за плеча бывшего революционера тот делал в сторону эфенди жесты, отпугивающие нечистого.
– Кембери! Сгинь! Сгинь, погань!
Действительно это был Вивид Кембери – теперь Андрей узнал его, хотя внешность господина посла порядком изменилась с момента их последней встречи.
– Сгинь! Провались! Спаси Заступник нас грешных…
– Чего это сгинь? – хмуро осведомился Кембери. – Я не за тем сюда целую седмицу тащился… Добрый вечер, доктор Андерс. Как добрались?
– Неплохо, спасибо, – ответил Андрей, пожимая протянутую ему руку. – А вы сильно изменились, милорд.
– Еще бы! – воскликнул Супесок. – Он же от контузии скончался после взрыва. Я сам твое тело видел, погань! Ты зеленел уже! Сгинь!
Кембери улыбнулся с облегчением.
– А, так вот вы о чем! Успокойтесь и не переживайте. Меня укололи фумтом и похоронили заживо, спасибо его величеству. Но, – тут он чуть ли не дословно повторил древний земной афоризм, – слухи о моей гибели оказались сильно преувеличены.
Супесок, готовый в любой момент отпрыгнуть и убежать неведомо куда, осторожно приблизился к Кембери и потрогал его за руку. Как видно, рука оказалась самой обычной, человеческой, – бывший глава охранного отделения моментально обрел утраченное присутствие духа, сел за стол и произнес:
– Что ж, тогда приношу свои извинения, милорд. Согласитесь, нечасто видишь своими глазами восставшего из мертвых.
– Ничего страшного, – улыбнулся Кембери, и по его знаку Дорох сел за стол, а один из бородачей принес стопку глиняных плошек и пузатый чугунок с мясной кашей. Сам же Кембери тем временем полез за пазуху и извлек тщательно запечатанный толстый конверт.
– Доктор Андерс, а это вам.
Вскрывая плотную бежевую бумагу конверта, Андрей заметил, что у него от волнения трясутся пальцы. Внутри лежали документы – новенькие удостоверения личности на имя Андерса Клу и Парфена Тарха и еще какие-то бумаги – насколько понял Андрей, документы на дом в Загорье и банковские книжки. Последним он вынул тонкий белый лист, исписанный торопливыми строчками на русском, и от волнения едва не выронил его.
– Ее величество шлет вам поклон, – значительно произнес Кембери.