"Фантастика 2024-6". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Все произошло одновременно: могучий бросок Росинанта, швырнувший его обтекаемое тело в сторону от смертоносного меча, и прыжок Роланда, направленный прямо в сверкающе-белый рыбий бок. И рыбина в тот же самый момент поняла, что происходит, и ринулась навстречу, распрямив смертоносные первые лучи грудных плавников, и чуть было не пырнула мечом беззащитное брюхо Росинанта, но Роланд вытянул руку и парировал удар костяного меча каменным ножом. И увернулся от второго удара, и сел на спину страшной зверюге, и обхватил ее костлявое тело всеми свободными руками, и присосался изо всех сил всеми присосками, и вонзил
6
Буцефал выполнил боевой разворот быстро и четко, это наполнило сердце Дуайта гордостью. Никто не посмеет назвать его неловким наездником, а его акула – неуклюжей кефалью. Даже Роланд, непревзойденный мастер верховой езды, не смог бы исполнить этот маневр лучше своего брата и короля.
Дуайт посмотрел направо и стал ждать, когда слова королевского приказа достигнут антенны брата. Охотничий строй нарушился сильнее, чем рассчитывал Дуайт. То ли Роланд неосторожно отклонился от курса, то ли сам Дуайт слишком засмотрелся на пескарей. Впрочем, это уже не важно, после маневра строй выравнивается по королю.
Однако что-то необычное происходит с Роландом и Росинантом. Кажется, неустрашимый охотник чего-то испугался, иначе почему он так рванулся вперед, забыв про строй общей охоты? А что за неясная тень движется ему навстречу?
Меч грудного плавника протосфирены блеснул в луче антенны Дуайта, и он понял, что это за тень. Неужели Роланд решился атаковать такую огромную тварь? Да она первым же ударом проткнет его насквозь, а вторым выпустит кишки Росинанту! Понятно, что Роланд всегда был безрассуден, но не до такой же степени!
– Стой, Роланд! – закричал Дуайт. – Именем короля приказываю – остановись!
Но он уже понял, что когда его слова достигнут непутевого братца, они ни на что уже не повлияют. Да и сейчас они ни на что уже не влияют, потому что свет он же звук распространяется в воде с конечной скоростью, и Дуайт сейчас видит не то, что происходит, а то, что уже произошло.
Король замер в растерянности. Его акул продолжал двигаться прежним курсом, равномерно и прямолинейно, а Дуайт никак не мог принять решение. Броситься на помощь безрассудному наглецу? Так ведь огромная протосфирена покромсает все племя на веревки и не запыхается. Но не оставаться же в стороне бесстрастным наблюдателем!
Внезапно Росинант клюнул носом, угодил в водяной вихрь и пошел вниз, потеряв управление и беспорядочно вращаясь вокруг собственной оси. Дуайт вгляделся изо всех сил, но так и не смог различить, в какую сторону отбросило всадника. Акула можно списывать со счетов, он, считай, уже мертв, но где Роланд?
Встречный поток развернул акула в противоположном направлении, он сблизился с протосфиреной и обогнал ее, двигаясь параллельным курсом и едва избежав смертоносного меча. Нет, не избежал он меча! Вода помутнела, акул замедлил ход, было видно, как он слабеет от потери крови. Сейчас протосфирена поймет, откуда разит кровью, и ринется в атаку, а раненому акулу ни за что не скрыться от страшного хищника. Какая глупая смерть!
Росинант описал круг вокруг протосфирены, но она не атаковала, а вяло крутилась на месте и беспомощно молотила мечами туда-сюда. И вдруг Дуайт понял,
– Отставить охоту! – закричал король. – Делай как я!
И приказал Буцефалу двигаться к месту недавней схватки.
Когда король приблизился, протосфирена была уже мертва, вода помутнела на много акульих ростов вокруг, в отдалении уже маячили голодные барракуды, справедливо рассчитывая поживиться объедками. Росинант держал хвост мертвого чудовища во рту, а Роланд сидел на голове монстра и пытался отрезать каменным ножом меч, который пока еще был первым лучом в левом грудном плавнике ужасной рыбины. Как быстро, однако, он управляется, уже почти отковырял, а времени прошло всего ничего.
– Ты безрассуден, Роланд, – сказал Дуайт брату вместо приветствия.
– Победителей не судят, – отозвался Роланд.
Меч протосфирены отделился от тела и стал медленно опускаться в пучину, кружась и покачиваясь. Буцефал нырнул за ним, не дожидаясь команды наездника, и Дуайту не осталось ничего, кроме как протянуть руку и подобрать оружие. Великолепное, однако, оружие, его собственный меч, покоящийся в ножнах на левом боку Буцефала, показался Дуайту никчемной пилочкой для акульих зубов.
– Держи, герой, – пробурчал Дуайт ритуальные слова, протягивая меч брату. – Хотя, по совести, дурак ты, а не герой. Порубила бы она вас обоих, что бы я делал без вас?
Лишь завершив эту фразу, Дуайт сообразил, что ругательные слова как-то неожиданно стали хвалебными.
Роланд улыбнулся и повторил:
– Победителей не судят. – И добавил: – А меч оставь себе, лучше помоги мне второй отрезать.
Буцефал осторожно, чтобы не смыть Роланда с головы протосфирены, поднырнул под брюхо мертвой рыбины и замер так, что Дуайт оказался точно под ее правым мечом. Ему пришлось протянуть руки и смиренно ждать, пока брат не раскромсает затупившимся ножом могучие рыбьи мускулы, и не распилит жесткую перепонку, крепящую меч к остальным лучам плавника. Как же долго он возится…
– Это был неоправданный риск, – сказал Дуайт. – То, что ты ее одолел – настоящее чудо, она должна была изрубить тебя на куски.
– Но не изрубила же, – радостно констатировал Роланд.
– О чем ты вообще думал! – не унимался Дуайт. – Я бы понял, если бы она была очень молода или очень стара, если бы она была ранена, но ты напал на здоровенную протосфирену в самом расцвете сил!
Росинант странно хмыкнул, дернулся и едва не выпустил хвост мертвого чудовища изо рта.
– Креветка в жабры попала, – пояснил он свое поведение.
– Несмотря на все, что ты перечислил, я ее победил, – сказал Роланд. – Дейкстра сочинит предание о моем подвиге, и его будут слушать и рассказывать мои внуки и внуки моих внуков. Я давно об этом мечтал.
– Многие об этом мечтают, – сказал Дуайт. – Но почти все такие мечтатели отправляются в страну мертвых, и немногие из них успевают отдать племени свое семя.
– Мы братья, – сказал Роланд. – Твое семя не сильно отличается от моего, так что я спокоен за свою наследственность. Ты спокоен и рассудителен, и я не сомневаюсь, что когда придет должное время, твое семя окажется в лоне лучшей женщины племени. Леди Джейн, например.