"Фантастика 2024-67". Компиляция. Книги 1-22

Трофимов Ерофей

— Во время войны может случиться много неожиданностей, — проговорил ректор задумчиво. — Если лучших курсантов решили поместить в подобные условия, тогда это означает, что и в самом деле верят в пророчество об уходе магии прочь из мира. Наложенные Доспехи Духа в самом деле лишают возможности повредить курсантам. Но вот прочее… Ребята, вы уверены в своих силах?

— В своих силах мы больше, чем уверены, — проговорил я. — Однако, эти условия… Почему они испытываются на курсантах, а не на опытных воинах?

— На самом деле

должен признаться, что наши костюмы уже испытывали опытные воины. И они показали, что компания Окамото не зря коптит небо, — проговорил Сейташи Окамото. — Но тогда было разрешено оммёдо, а сейчас… Похоже, что сейчас решили совместить наблюдение за боевыми действиями в условиях полного отсутствия магии с военными играми. И да, мне тоже будет интересно понаблюдать за нашими костюмами. Мы учли все прошлые ошибки и довели костюмы если не до совершенства, то стали очень близко к нему.

— И к тому же мне звонил лично император и просил проследить за тем, чтобы наша группа курсантов не ударила в грязь лицом, — подхватил ректор Одзава.

— За моей дочерью будет смотреть лично император? — спросил Кенджи Утида.

— Да, международные военные игры будут освещаться на весь мир, — кивнул Одзава.

— Ох, а если я буду ненакрашенная? — спросила Шакко.

— Тогда мне придется сгореть со стыда, — покачал головой Малыш и приобнял невесту за плечи. — Чудачка, на тебе же будет лицевой щиток! Никто не увидит.

— Зато я буду знать, — буркнула Шакко в ответ.

— Ну что, дети, решать вам. Если вы согласны, то поднимите руки, — хмыкнул ректор Одзава.

Малыш и Шакко тут же подняли руки. Кацуми посмотрела на меня, а потом тоже подняла пальцы на уровень плеч.

— И всё равно мне это не нравится, — покачал я головой. — Чуйка у меня какая-то дурная…

— Да ладно, босс, мы же всех и без оммёдо сделаем! Чего нам бояться? Или ты опасаешься за Кацуми? Вон, даже она сама за себя не опасается, а ты…

Насмешливые взгляды Шакко и Малыша сыграли свою роль. Не хотелось подводить страну в такое время. Да и Окамото тоже не просто так давал нам свои костюмы — он явно рассчитывал на нашу победу. Получалось, что только мы с Норобу были против. Двое против большинства…

И если я сейчас откажусь, то Япония не будет участвовать в играх. И наша с Кацуми свадьба, как и свадьба Малыша с Шакко, которые уже были назначены на определенный день после игр, тоже могут не состояться? Или состоятся, но без того флера, который планировался? Конечно, мне это не нравилось, но я всё-таки поднял руку.

По возвращении полковника Хамада мы ответили, что согласны. Сами же и защелкнули на запястьях браслеты.

Дальше последовали прощания, путь на отдельно стоящий самолет и погрузка. Мы тронулись, оторвались от асфальта и полетели. Долго летели. Очень долго… Ещё и две пересадки за два дня сделали…

Наконец мы приземлились в аэропорту Кахулуи. Да, именно так было написано

на фасаде здания.

— Ого, да мы на Гаити? Что же вы не сказали? — возмущенно проговорила Шакко. — Я бы купальник взяла…

— Он вам не понадобится, — проговорил полковник. — Перегружаемся в вертолеты и летим на место первого соревнования.

— А костюмы? — спросил я.

— Можете в вертолете переодеться, — буркнул полкан.

— Ну, там не вполне удобно, — проговорил Малыш. — Нам лучше надеть костюмы перед полетом, чтобы ничего не потерять.

— Десять минут достаточно? — спросил Хамада.

— Думаю, что и раньше управимся, — ответил я.

Управились за восемь. Дальше нас провезли автобусами до отдельно стоящей вертолетной площадки, откуда мы все вчетвером погрузились в небольшой вертолет. Винтокрылая птица после нашего проглатывания раскочегарила винты и вознеслась ввысь.

Так высоко поднялась, что погрузилась в облака. И сквозь эту пелену продолжила движение, словно скрываясь от каких-то других хищных птиц. Ещё одно похожее на нас винтокрылое создание мелькнуло чуть поодаль. Мелькнуло и пропало.

Вскоре вертолет окутал синеватый туман. Он словно заключил нас в голубую сферу, непроглядную, плотную. Я увидел сквозь синий туман летящих неподалеку соседей, далекая же Земля скрывалась в дымке.

С какой скоростью мы летели, что находилось под нами? Ветер не проходил сквозь тонкие стенки, вообще никакого потока воздуха не ощущалось. Зато этот синий туман не мешал дышать — он ничем не пах, и если бы не цвет волнистых завитков за стеклами иллюминаторов, то можно и не обращать внимания.

По внутреннему хронометру мы летели около получаса, когда под платформой из дымки возник контур черной земли. Мы начали спускаться. Защитная сфера словно лопнула и резкий ветер в отместку за то, что его не пустили во время полета на борт вертолета, разодрал синий туман в клочья, как сторожевой пес разрывает штаны на неудачливом воре. Летающая птица села аккуратно, без толчков и подергиваний.

Наш вертолет остановился на черной каменистой поверхности. Она выглядела окаменевшей ноздреватой губкой, тут и там валялись мелкие камешки. Я огляделся по сторонам. Ещё одна гора возвышалась вдалеке, словно огромный прыщ на лбу подростка, который должен вот-вот прорваться.

Каменистая площадка, где мы остановились, обрывалась с одной стороны и образовывала огромный круг внизу. С другой же стороны коричневая поверхность с черными проплешинами тихо спускалась вниз, к зеленеющему подножью. Всюду лежат обожженные валуны — как большой лошадиный навоз, как большая черная живучка. Край кратера растянулся на огромное расстояние, будто бортиком окружил арену, а в центре клокотала, бурлила и плевалась вверх алыми языками пламени жидкая кровь Земли.

— Эх, и ни хрена же себе, — выдохнул Малыш и этими словами выразил общее мнение.