"Фантастика 2024-7". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
— И много полезного сделали? — спросил он, едва скрывая усмешку.
Да, понимаю, я не образец жертвенности и человеколюбия, но откуда ему-то об этом знать? Зачем недостойными сомнениями губить в зачатке все благородные порывы? Которых, впрочем, не было… Я смущенно кашлянула… Но, к счастью, раздавшийся в эту секунду пронзительный окрик помог мне избежать ответа.
— Николетта!!!
На дороге, огибавшей поле, показалась пестрая группа соседей, которую возглавляла моя подруга Алисия — вся в зеленых лентах и сливочных кружевах, с Ласом под руку. К слову, у брата был вид несчастной комнатной собачки,
В страшном сне не могло привидеться такой встречи. Лучше уж оправдываться перед фабрикантом, чем придумывать отговорки для всех этих людей. Господин Клаус с явным удовольствием следил за переменами в моем лице. И почему я не отдала доктору перед уходом этот треклятый фартук сестры милосердия?
Но, кажется, фартук мало кого волновал.
— Николетта, где ты была? У нас намечается экскурсия на фабрику господина Клауса, — жизнерадостно затараторила Алисия, едва оказавшись рядом. — Я решила заехать и за тобой, но тебя не было дома, и никто не знал, куда ты пошла. Я так расстроилась!
Остальные кивнули мне довольно сдержанно. Даже леди Рада отчего-то недовольно поджала губы. Алисия тем временем сняла свой захват с Ласа и, оттеснив меня от основной компании, шепотом приказала сквозь зубы:
— Сейчас же снимай этот фартук! Не знаю, чем ты занималась (расскажешь потом), но момент для маскарада крайне неудачный.
Я подчинилась, потому что и сама уже минут десять мечтала избавиться от неуместной вещи. При виде моего платья у подруги на лице отобразилась крайняя степень отчаяния, и она тут же потребовала вернуть фартук на место и не снимать его больше ни под каким предлогом. Ну да, я изначально вышла из дома в худшем, что нашлось в гардеробе, а потом дополнительного шарма наряду добавило тесное общение с козой и ламами. Так что это платье с богатым прошлым придавало бесспорной элегантности фартуку.
— Лучше ты мне скажи, что вы все здесь делаете? — Я позволила выплеснуться наружу панике. — Если бы у меня была хоть малейшая надежда на подобную «счастливую» встречу, я бы сегодня даже не вылезла из-под одеяла.
— Я тоже рада тебя видеть. — Алисия бросила взгляд на своих спутников, занятых разглядыванием посадок и беседой со стариком-катонцем. — Господин Клаус пытается уговорить отца выращивать марь (ты же знаешь, у нас есть пустые поля!), и для этого организовал что-то вроде экскурсии. Я думала, тебе тоже будет полезно послушать-посмотреть, но тебя дома не оказалось — поэтому пришлось прихватить Ласа. Кстати, твой брат абсолютно непробиваем! Смотрит на меня как на пустое место! У меня такое ощущение, что рядом с ним я начинаю седеть!
— Не у тебя одной, — успокоила я страдалицу. — А что здесь делают остальные?
— Я же и говорю: заехала к тебе домой, а на обратной дороге встретили мэра с дочкой и леди Раду. Они напросились с нами на экскурсию.
— Как так, просто взяли и напросились? Что ж им господин Клаус не отказал? Он не похож на человека, наслаждающегося подобной компанией. — Я бросила взгляд на фабриканта, который терпеливо растолковывал что-то леди Раде,
— Откажешь тут, если он арендует фабричную территорию у города, — естественно, без одобрения сэра Бэзила тут не обойтись. А у леди Рады, как и у нас, тоже есть свободные земли. Вот и крутится. Незавидная у этих дельцов доля.
— Еще вчера он не заслуживал сочувствия, и ты собиралась ему мстить, — не подумав, напомнила я, а когда до меня дошел смысл сказанного, было уже поздно: глаза Алисии сверкнули фанатичным огнем.
— Да, кстати, я сегодня улыбнулась Ласу минимум пятнадцать раз, два раза рассмеялась на его наискучнейшие замечания и уже полчаса гуляю с ним под руку — пора тебе начать отдавать долг. Если во время осмотра фабрики ты хоть на шаг отойдешь от господина Клауса, наша сделка отменяется!
О боги, верните меня в загончик к ламам!
Алисия развернулась к своим спутникам и нарочито громко воскликнула:
— Николетта, ты обязательно должна поехать с нами! Мы будем только рады такому прибавлению в нашем обществе! Не правда ли, господин Клаус?
Придумав какую-то полутеатральную сценку, моя подруга Алисия не гнушалась самым явным плутовством ради претворения своих замыслов в жизнь. Я уже и не припомню, сколько раз желала, чтобы природа одарила девушку менее богатым воображением и чуть более покладистым характером. Но природа ничего не хотела слышать.
Как оказалось, вся компания приехала на трех экипажах: один принадлежал мэру, второй отцу Алисии, а третий представлял собой открытую двухместную коляску, которой седоки обычно правят сами — из чего следовало, что это собственность фабриканта. Я, естественно, пошла вместе с Алисией, надеясь получить место в ее карете. Вот внутрь залез сэр Гвидон, затем Алисия, опираясь на руку Ласа. Надо отдать брату должное: он даже обернулся, чтобы подсадить и меня. Но подруга (если ее можно так назвать после дальнейших действий) широко расправила многочисленные юбки своего платья, а затем притворно ахнула:
— Ники, боюсь, что у нас тебе не найдется места. Лас еще поместится, но вдвоем с тобой нам никак не влезть. Ты уж прости. Но не беспокойся, я тебя пристрою, — с этими словами она высунула свою хорошенькую головку из кареты и звонко возвестила. — Господин Клаус, будьте так добры, подвезите мою подругу! Мы никак не помещаемся!
Фабрикант согласился без особого энтузиазма. Но, видимо, желание заключить сделку было так велико, что он стерпел бы, даже если бы в его коляске собралось ехать все семейство сэра Гвидона вместе с соседями и знакомыми.
У меня невольно вырвался вздох. Если выбирать между двумя экипажами, в одном из которых угнездилась леди Рада, а в другом господин Клаус, то лучше уж было идти пешком. Правда, тогда мне не грозило попасть на экскурсию.
Делать нечего: я обреченно полезла в коляску к фабриканту, считая, что выбрала меньшее из двух зол — то, которое, по крайней мере, охотно молчит.
Первое время так оно и было: господин Клаус правил, а я с самым что ни на есть светским выражением лица смотрела в другую сторону, якобы увлекшись пейзажем. Но потом правила хорошего тона одержали нелегкую победу над взаимной неприязнью, и мой спутник спросил: