"Фантастика 2024-82" Компиляция. Книги 1-21

Переяславцев Алексей

Летчик приземлился, но как-то странно: упав на бок. Пилот ухитрился при этом сильнейшим образом растянуть связки на голеностопе левой ноги. Уже позже выяснилось, что никто из тех, кто брал в плен финского летчика, не рисковал особенно сильно. Правда, тот достал пистолет и даже пальнул пару раз, но прицельный огонь был выше его сил. Контузия все же сказалась.

Полина Осипенко была занята по самую прическу.

Из штаба принесли карты с указанием целей. Разумеется, их оказалось больше, чем вертолетных звеньев. И теперь командир штурмового дивизиона (именно так теперь именовалась ее должность) пыталась провернуть нечто похожее на распределение

задач.

Наипростейшее из дел было у тех, кому предстояло сидеть на земле и ждать вызова. Для этих летчиков и штурманов, полагавшими себя несчастнейшими из всего летного состава, приказ звучал предельно жестко: "По сигналу о помощи лететь и выручать людей и технику". По такому случаю в готовности находился Ми-26, при нем — два стропальщика из БАО и полувзвод охраны с тремя пулеметами, в том числе одним крупнокалиберным.

Те из штурманов, которым предстояло лететь, в который раз уже проглядывали планшеты. Каждый из них видел на экране стрелочки, означавшие "своих". Пока что стрелочки сосредоточились в аэродроме. Летчицы тоже вглядывались в карты, прикидывая наилучшие направления для атаки.

Выдача заданий короткой не получилась. Майор тщательно расписывала все задачи каждому экипажу. Сама себе она задачу не ставила, как легко догадаться, но ее собственный штурман Ирина Каширина получила порцию ценных указаний. По правде сказать, настоящее имя штурмана было Глафира, но кто ж ее поймет, эту женскую логику? Ну, попросила она всех окружающих звать ее Ириной. Ну, те согласились. Правда, при формировании эскадрильи Осипенко хотела заполучить в свой экипаж Марину Раскову, но этому назначению немедленно воспротивился сам Рычагов. Он указал (справедливо), что Сталин хорошо знает и ценит Марину Михайловну, а потому та может принести громадную пользу, замолвив в нужный момент словечко.

Наконец, прозвучало давно ожидаемое: "По машинам!". Экипажи довольно шустро (насколько это позволял летный костюм) вскарабкались в кабины. Захлопнулись дверцы.

Разумеется, никто из вертолетчиц не услышал напутственные слова старшины-сверхсрочника Ивана Назарина:

— Возвращайтесь живыми, девоньки…

Очень сомнительно, что в реве турбин кому-то вообще удалось расслышать эти слова. По этой причине вряд ли Назарин мог получить замечание за неформальное обращение к тем, которые (все поголовно!) были старше его в звании. В глаза старшина никогда бы не осмелился так обратиться к командирам, но он был старше любой из летного состава по возрасту, даже тридцатидвухлетней Осипенко. Для него почти все они были на уровне дочек, лишь некоторые сошли бы за младших сестренок.

— Пошли, ребята. Теперь ждать будем, — и с этими словами Назарин направил шаги в громадный ангар. Стоявшие рядом двигателисты подчинились. Старшина был авторитетом не только для техников, но и инженеров. На то существовала причина в виде громадного опыта и "чутья на машины" — по крайней мере, номинальный глава БАО капитан Андросов называл это именно так.

Майор Осипенко ощутила знакомую легкую дрожь рычагов в руках. Громадные, семнадцатиметровые винты нехотя повернулись, потом их вращение ускорилось, а глухой и низкий рев турбин перешел в высокий. Несущий винт еще можно было с грехом пополам разглядеть, а винт поворота вообще превратился в сверкающий круг. Тяжелая машина уверенно поднялась метров на двадцать, потом развернулась на месте и начала набирать скорость и высоту.

До цели оставалось не более тридцати километров, когда майор отметила некую странность: ни посты ВНОС, ни оператор

радара ничего не сообщали о воздушном противодействии. О попытке противника устроить бомбовую атаку вертолетчицам не сообщали, хотя то, что шесть истребителей были подняты в воздух, штурмовики, конечно, знали.

— Здесь "рысь-один". Комзвеньев, доложите обстановку.

— Здесь "рысь-три". До выхода на расчетную точку двадцать три минуты.

— Здесь "рысь-пять"…

Пока все шло по плану. Уже ставший привычным гул движков не мешал думать. Осипенко мимолетно отметила тончайшую ниточку железной дороги внизу слева. На самом деле это была всего лишь узкоколейка, но снабжение через нее вполне могло стать существенным подспорьем для обороняющихся финнов. Если хватит боезапаса, на эту дорогу стоило обратить внимание.

— Вижу цель, — голос лейтенанта Кашириной влез в размышления командира. — На одиннадцать часов. Две батареи по четыре орудия, как нам и говорили…

Штурман еще не закончила доклад, когда Ми-28, повинуясь рукам майора Осипенко, нырнул вниз. Видимость оказалась вполне достойной: километров на семь, будь то на равнине. Конечно же, изрезанный рельеф не давал возможности отследить противника полностью, зато скрыться от зениток вполне получилось. С высоты ста пятидесяти метров… нет, лучше сотни… вполне можно дать залп. Начинать следует с зениток, как учили…

Тупое рыло боевого вертолета чуть высунулось из-за "бараньего лба" [29] и почти мгновенно осветилось яркими вспышками стартующих реактивных снарядов. Тяжеленная на вид машина удивительно проворно развернулась на угол градусов тридцать, повторила залп — и тут же скрылась.

— Ира, я сейчас поднимусь над скалой, ты оглядись. Две позиции зениток мы проутюжили. Еще имеются?

Майор ошибалась: зениток, похоже, больше не было. Зато с земли замигало дульное пламя от уцелевшего пулемета. По обшивке звонко щелкнули пули.

29

геологическое образование, характерное для Карелии. В специальной литературе именуется лакколит. Представляет собой округлый скальный выступ.

— Уходи от обстрела!

Это можно было бы счесть нарушением субординации. Маневры задумывал и осуществлял командир экипажа, штурман мог лишь советовать. По правде сказать, Каширина чуть испугалась, потому что трасса летела, казалось, прямо в лицо. Но майор сама сообразила, что надо делать.

"Крокодил" чуть просел, укрываясь за толщей камня. Одновременно машина чуть сместилась боковым ходом.

— Из пулемета пусть садят. А вот мы их сейчас! — азартно и не вполне понятно выкрикнула Осипенко, снова поднимая вертолет над серым камнем (снег с него сдуло ветром и вихрем от винта). И тут же всем, включая финнов стало ясно, что эта атака тоже нацелена на пушки. Вниз и вперед рванули стрелы ракетных снарядов с фугасной начинкой.

— Первое орудие перевернуло, — зачастила штурман, — второе отбросило, и у него ствол покорежен, третье…

На этом увлекательный доклад был прерван. Сильный взрыв поднял такую тучу снега и земли вкупе с дымом, сквозь которую разглядеть повреждения не представлялось возможным.

— Даю по второй батарее, — гаркнула командир экипажа.

На этот раз достоверно удалось определить повреждение лишь одной пушки. Все остальное скрыл дым.

— Не могли они поставить дымзавесу? — вслух поинтересовалась лейтенант.