"Фантастика 2024-84". Компиляция. Книги 1-13
Шрифт:
— Земля как политический центр обанкротилась, — продолжал комиссар. — Может, Семпер или Центавр возьмут на себя эту миссию… Как вы думаете, капитан?
— Вы подвергаете тяжкому испытанию мой патриотизм… — Ян заулыбался. — Безусловно, центром абсорбции может быть только Фомальгаут.
— Ну почему же? — сказал Карлос, и на его лице появилась странная мина. — Есть еще Тау Кита…
Проционский князь мстительно прикрикнул:
— Даже не надейтесь построить новую Империю! Мы… — Он произнес это местоимение с нажимом. — Мы не позволим! В союзе
— Неужели? — насмешливо переспросил комиссар. — Кто именно поставит нас на место — неужели ты со своими дикарями?
Буркам прорычал, тяжело дыша:
— Настиане, вуркхи, воинственные племена рекрошей на Курлагдо, ваши соплеменники с Кришны. Вас ненавидит вся Вселенная, и никто не позволит людям возродить Империю. Фомальгаут едва не стал центром объединения, но флот Настиарны окружил систему и скоро уничтожит. Вас передушат постепенно — планету за планетой. Ваша раса обречена, вы способны только разрушать самих себя и всех остальных. Никто не пришел на помощь Фомальгауту, а в следующий раз никто не поможет блокированным мирам Центавра, когда настанет их очередь. Будущее — за настианами.
Проционид шумно допил виски, взял из бара еще одну бутылку и, сильно покачиваясь, потащился вон. За князем выскользнула девица-этнограф.
— А ведь правду сказал подлец, — пробормотал Петренко.
Ян Фатулла хмуро произнес:
— Не так уж страшны эти настиане. Пару лет назад маршал Герб разгромил флот Лебедя, вторгшийся в систему Тау Кита. Это настоящее чудо — перебить межзвездные крейсера, имея лишь внутрисистемные мониторы.
— Он применил тактический прием, которым в конце гражданской войны обломал Звездного Дракона, — авторитетно заявил Ант.
Комиссар Пафнутьев пробормотал еле слышно:
— Надо иметь страшную волю и несгибаемую решимость, чтобы пойти на такое.
— Долговязый Зог всегда был страшным человечком, — презрительно бросил Карлос.
Ян переспросил изумленно:
— При чем тут Долговязый Зог — ведь это прозвище адмирала Зоггерфельда?
— Маршал Герб — нынешнее имя Долговязого, — пояснил Пафнутьев.
— Не может быть! — вскричал потрясенный Фатулла. — Вы уверены?
— Никаких сомнений, — солидно подтвердил Карлос.
— Кстати, один наш общий знакомый, тоже долговязый, был на Венере одновременно с нами, — безразличным тоном поведал Ант, не без интереса наблюдая, как округляются глаза у комиссара и коммивояжера.
Справившись с шоком, Пафнутьев, запинаясь, осведомился:
— Он тоже собирался на Сириус?
— Возможно. — Ант развел руками. — Но около семи вечера вылетел на Землю. Наверняка попал на Байконур или Канаверал вскоре после старта «Афродиты».
Карточные шулеры обменялись безумными взглядами, и Ривьера пробормотал:
— Пока мы его опережаем, но кто знает…
Тем временем офицеры парусника перемывали косточки мисс Кришнавати, скрывшейся в каюте князя Буркама.
— До войны проциониды были смирными, а их бабы
— Теперь аборигены Лемонда — народ богатый, вот проционская знать и привлекает немало внимания, — меланхолично прокомментировал торговец медицинскими приборами. — Под одного девица готова залезть, вокруг другого физик приплясывает…
Услыхав эту реплику, Лонг подошел к ним и произнес:
— Это открытие должно принадлежать Земле или вовсе исчезнуть. Иначе нам конец.
Внезапно он резко повернулся и вышел из буфета.
4
Профессор Суонк был потрясен сноровкой команды Гоца. Квартет подозрительных субъектов переправил батискаф из лунного бункера в трюм «Командора Нортона» меньше чем за час. Однако чуть позже, когда Бианка с Олегом докладывали о мелких неприятностях вроде того, что громоздкое судно не поместилось в отсеке и выглядывает из неприкрытого люка частью надстройки, астрофизика покоробила развязность жаргона, на котором изъяснялись незнакомцы, завербованные таукитянским коллегой.
К его негодованию, Гоц вовсе не был возмущен чудовищной лексикой своих работничков. Напротив, похвалил их и велел сразу после набора крейсерской скорости заняться неотложными работами. Наивный легкомысленный чудак с Тау Кита даже не обратил внимания, что конопатая швабра издевательски называет его «мой адмирал».
Через час после старта курьерский суперсветовик пересек эйнштейновский барьер. Втрое больше времени понадобилось, чтобы выйти на крейсерскую скорость — 4.5 светового года в сутки.
Разгон прошел спокойно, без вибрации, тошноты и обмороков, и Суонк задремал в своей каюте. Вскоре после полудня его разбудил коммерческий помощник, сообщивший:
— Капитан просил передать, что ждет всех в кают-компании. Традиционный обед первого дня пути.
— Скоро? — сладко зевнув, осведомился профессор.
— Ровно в два по бортовому времени.
Офицера звали Рамазан, и у него был весьма странный выговор. Суонку приходилось слышать такое произношение еще до войны, на планете Цирцея. Так — немного в нос, с растянутыми окончаниями фраз — говорило немногочисленное племя юберов. Тот человек с Цирцеи рассказывал, что юберы ведут родословную от евразийских горцев, которые обосновались в XXII веке на Фантоме, а потом расползлись по другим мирам.
Рассеянно размышляя о хитросплетениях маршрутов этногенеза в звездную эпоху, профессор переоделся, вышел в коридор и постучал в соседнюю дверь.
— Входите, коллега. — Гоц впустил его в каюту. — Не спится?
— Сомнения, мой друг. И опасения. — Суонк не знал, как начать. — Вам известно, сколько человек летят на Сириус?
— Кроме нас, на борту десятка два пассажиров. Большинство — бизнесмены, они сойдут на Лаланде. Остальные — астробиологи, направляются на Салдар, горячую планету белого субкарлика Сириус А.