"Фантастика 2024-9". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
— Куда теперь? К ближайшей многоэтажке, проверять? — когда до моста оставался этаж, уточнил я шепотом.
— Нет. У Теневых я достал карту и актуализировал её в архивах Критиков. Нам нужно в другую сторону, — сухо отрезал Глагол и погладил Брауни, которая вилась у его уха. — Несуществующий, за тобой разведка. Нейтрон, следишь за тылом.
— Учись, Несуществующий! Вот что значит — думать головой, — обрадовалась Нейтрон.
Было обидно. У меня тоже имелась карта из Красной Комнаты! Но говорить я ничего не стал, дабы не подрывать авторитет Глагола — нашего лидера. Вместо этого выдвинулся вперёд. Цифровая защита автоматически превратила меня в разведчика, а возможности Феникса позволили осматривать целые области. Похоже, мне предстояло на собственной
Снова офисы. В каждой кабинке находились кульманы со множеством чертежей, циркулей, транспортиров и логарифмических линеек — отражение чертёжных и конструкторских программ. В проломе пола на следующем этаже я заметил калькуляторы, счёты и, конечно же, таблицы… целые кучи таблиц! Бухгалтерские программы.
К моменту окончания первичной разведки мост преодолели Глагол и Нейтрон. Я готовился отправиться в разведку по этажам, но Глагол жестом остановил меня, а Брауни окутала руку напарника роем наноботов на манер перчатки. Стоило Критику коснуться стены, как мелкие металлические иглы пронзили камень. Я сначала растерялся, но стоило всмотреться в информационную часть происходящего, как я понял: Брауни подключилась к системе здания, что позволило подробно просканировать его на наличие опасностей и выбрать оптимальный маршрут для дальнейшего движения. Умно!
Этажи мы преодолели вслед за кибер-змейкой. Ещё офисы, только расчётные принадлежности исчезли, но таблицы остались — теперь их заполняли не цифры, а текст — административные программы. При этом планировка практически не отличалась: кабинки 1С и почты неизменны.
Будь я здесь для промышленного шпионажа, то мог бы покопаться в поисках ценностей. Но нам было не до того, и мы буквально за пару минут проскочили это корпоративное кладбище надежд и устремлений.
Со вторым зданием история повторилась. И со следующим. И так далее… Разве что добавилось несколько дополнительных пунктов. Мы таились внутри при обнаружении у основания здания бурления тьмы, пока оно не успокаивалось, или искали пути отхода. Если замечали даже малейшую странность или аномалию в здании, искали обход. При отсутствии оного возвращались и двигались другим маршрутом. Долго. Нудно. Но безопасно!
Первой монотонность не выдержала Нейтрон. Ни к кому конкретно не обращаясь, она высказалась:
— Только подумать, лишь четыре процента Теневых выжило! И смотря на весь этот бардак, я понимаю, почему… — мы как раз наблюдали, как несколько жуков из чёрных помех в данный момент разгрызали стену одного из домов-серверов. — После этого даже не верится, что в реальности удалось обойтись без массовых смертей, разрушений и прочей анархии в Чёрный месяц. Настоящее чудо!
Мы остановились на крыше сервера госучреждения. Здесь оказалось всё разрушено и разграблено до основания, так что даже представить, как оно выглядело изначально, было затруднительно. Софт, который здесь использовался, явно являлся жизненно важным для Теневых. А само здание оказалось невысокое, но с одним важным достоинством: очень крепкими стенами и почти полной шумоизоляцией.
— Не чудо… — бросил Глагол. — Обойтись не удалось.
Здание под напором жуков не выдержало. Большой кусок камня совершенно беззвучно отломился и рухнул в жижу без малейшего всплеска и волн. Казалось, словно тьма поглотила фрагмент кода, как лакомство. Меня передёрнуло, и я переключился на информационный фильтр.
Зрелище оказалось не радостней: Резонанс Шумана даже в этом спектре был тёмен и пугал непроницаемостью. Единственное, что хоть как-то могло с ним в этом поспорить — мост: он тоже был непроницаем для взгляда в фильтре информационных потоков, но, в отличие от Резонанса Шумана, имел тускло серый цвет.
Глава 13
Или почему нужны антивирусы? (часть 2)
Глагол дал отмашку, и я двинулся в следующее здание. В этот раз в нём находились жилые квартиры, что представляло собой отражение сетевых архивов обычных людей.
Небольшие клетушки всего на десяток гигабайт объёмом с обоями в виде котят или семейными фото. Рядом роскошные хоромы в сотни терабайт и стандартными заставками. Они отличались детализацией, в зависимости от видеокарт породивших их компьютеров. Отличались комфортностью и уютом в зависимости от мощности процессора и объёма оперативной памяти. Но самое главное, отличались наполнением: программ обнаружилось чуть ли не бесконечно много — начиная от калькулятора и текстового редактора, листки которых я находил в каждом доме, и заканчивая сложнейшими графическими редакторами, ватманы которых занимали целые стены, или аналитическими программами для просчёта курсов акций.
Я пробежался по этажу и поднялся немного выше, но больше ничего не нашёл. Потому, вновь вернувшись к мосту, призвал товарищей, отследив с помощью Феникса момент, когда жуки даже случайно не заметят нас.
После того, как Брауни подключилась к информационному полю здания, Нейтрон вновь заговорила:
— Нет, я не спорю. Гибель почти 8% населения земли — ужасная трагедия. Я в курсе, какая бойня была в городах-миллиониках, да и вообще во всех крупных городах. Знаю, что люди очень тяжело перенесли месяц без связи, когда контроль взяли военные, и что порой были восстания, а кое-где и вовсе началась анархия. Но ведь всё вернулось в норму. Относительную, конечно, но всё же норму. И это всего за месяц! Люди не устроили мировую войну! Не одичали и не разрушили культуру! Даже интернет восстановили, не допустив кризисов. Но в сети…
— Всё было не так, как ты знаешь. Как думаешь, сколько длился Чёрный месяц?
— Эм… — Нейтрон растерялась настолько, что вопросительно перевела взгляд на меня. Даже не попытавшись её подколоть, я лишь чуть удивленно пожал плечами, и тогда она решилась: — Ровно тридцать дней. В ночь на тридцать первый день был включен интернет — это считается окончанием Чёрного месяца.
Глагол не ответил. Брауни мотнула головкой и с тихим шелестом поползла вглубь помещений, указывая нам путь. Одновременно интересно и грустно проходить через сетевые слепки чужих жизней. Видеть фотографии из соцсетей на стенах. Книги рецептов на полках, как результат давнего репоста. Переписки обратились в аккуратные тумбочки, забитые записями, а порой и кассетами под полочкой с телефоном. Игры превратились в отдельные комнаты, немного жуткие из-за запустения. А фильмы — диски, сложенные в аккуратные коробочки, где порнуха убрана на дальние полки. Это всё характеризовало людей больше, чем их реальное жилище. Чем их внешний вид. Возможно, даже больше, чем слова и поступки.
И застрявшие в сети Теневые брали всё, что могли. Дверей, как и в офисах не встречалось — все пошли на мосты. Некоторое оборудование в квартирах — оно же программное обеспечение — вырвано с корнем и куда-то утащено. Похоже, даже у обывателей встречалось нужное и интересное ПО. Хотя где ещё ему встречаться? Не в стандартных же офисах?
Нам требовалось преодолеть семнадцать этажей, но Глагол вновь заговорил, когда мы прошли четыре:
— Чёрный месяц длился двенадцать лет, шесть месяцев и двенадцать дней, — припечатал Глагол. — За это время произошло семнадцать концов света разного толка. И лишь один удачный исход, который и прозвали «Чёрный месяц»… но это заслуга не благоразумия человечества, а лишь малой группы людей, которые сумели своей волей переломить предрешённый исход.
— Путешественники во времени? — мгновенно понял я. — Но как? Кто? Что…
— Подробности первых пяти путешествий мне не известны. Возможность запоминать временные петли у меня появилась только на шестой перезагрузке реальности. Однако мне известно, что первые пять попыток заняли в общей сложности восемь лет. Я могу предполагать, что в этих петлях была ядерная война, катаклизмы и массовые смерти… Планета не развалилась лишь потому, что количество населения сократилось на порядок, стало разрозненным, диким, и Веры на подобный исход не хватило.