"Фантастика 2024-92". Компиляция. Книги 1-17
Шрифт:
Эту инициативу зарубила уже она сама:
— Во избежание недопониманий, на данном этапе будет лучше воздержаться от изменений государственных служащих.
КГБшник очень заметно для нынешнего меня расслабился — геном остается в своей несовершенной целостности!
— Однако, — повернувшись к Тимофею, добавила Сеннит. — Если вы намерены сохранить свое место рядом с Андреем и далее, вам придется измениться: рядом с последним потомком Древних слабакам не место.
Поерзав, «восстановленный» ученый робко попросил:
— Ваше
— Это будут решать ваши лидеры, — отмахнулась она.
— Петрович, не наглей, — одернул коллега. — Как действующий доктор наук, я больше подхожу на роль подопытного.
Повернувшись ко мне, Сеннит преподала еще один урок:
— Запомни, Андрей: людям свойственны амбиции, которые нередко приводят к печальным для самого человека последствиям. Ни одно живое существо на этой планете не способно переступить инстинкт самосохранения ради так называемой «выгоды», кроме человека.
Умора!
— Я запомню, — пообещал я.
Жук-лимузин покинул проход и осветил глазами-фарами огромную пещеру с замершими в ней червями-«проходчиками» и идеально ровными стенами и сводами потолка. Такое чувство, что камень долго шлифовали наждачкой, но это, разумеется, не так — просто Древние технологии и не так могут.
— Для обустройства корабельного хранилища Древними использовались ваши далекие предки, — пояснила Королева сменившим фужеры на камеры ученым. — Потребовалось три десятилетия, чтобы предать этим стенам подобающую форму.
Стало стыдно — реально наждачкой обрабатывали!
— Древние использовали первобытных людей в качестве рабов? — уточнил доктор наук.
— Древние использовали первобытных людей в качестве наемной рабочей силы, — покачала головой Сеннит. — Так же, как это делаете вы сами сейчас: за свой труд человек получает доступ к поддерживаемым его жизнедеятельность ресурсам.
— Пахали за еду, — подытожил Тимофей.
— При наличии потенциально бесконечного количества метапровизии, придется придумывать для рабочих и крестьян новые способы принуждения к трудовой деятельности, — заметил «омоложенный».
— Запомни, Андрей, — решила преподать еще один урок Сеннит. — Находящиеся наверху социально-экономической пирамиды и находящиеся на пути к ней представители человечества нередко испытывают презрение к сородичам с более низким положением.
— Запомню, — пообещал я.
Выбравшись из лимузина, Сеннит материализовала в руке пару мелких, черных шариков и подбросила их вверх. Прилипнув к потолку, шарики засветились, заставив отшлифованные стены играть отражениями. Мне нынче свет не нужен, Королеве — тем более, так что понятно для кого такой сервис.
— Спасибо, Ваше Величество, — заметил жест доктор.
— Запомни, Андрей, — и снова я получил урок. — Существуя в микросоциумах, некоторые представители человечества развивают эволюционно заложенную в них способность откликаться на знаки внимания,
— Я просто проявил вежливость, — соврал доктор.
— Запомни, Андрей, во многом именно благодаря необходимости запоминать собственную и чужую ложь, сформировался человеческий мозг в его нынешнем виде.
Умора!
Разговор не мешал нам идти по отражающему свет полу пещеры к противоположной тоннелю стене, в которой нашлась матово-черная, лишенная табличек и узоров, словно поглощающая свет, здоровенная металлическая дверь арочной формы.
— Печать, — указала второй-правой сверху конечностью на дверь Сеннит. — Приложи ладонь, Андрей.
Я приложил. Металл оказался комфортно теплым и каким-то упругим. Рука словно погрузилась в него на пару миллиметров, и на двери загорелась напоминающая наскальную живопись серия картинок.
На первой высокий человечек с красной полоской на голове выходил из пирамидообразного корабля. На второй — человечек выливал на землю содержимое пробирки. На третьей сидящему на схематично изображенном троне Древнему поклонялись люди. На четвертой Древнего не было — только люди, которые рубили кирками и возили на тачках камни. На пятой Древнего тоже не оказалось: изображен холм, которому кланялись люди. На шестой — мы! Ну как «мы», скорее просто пророчество: внутри изображенного «в разрезе» холма стояли двое — человечек с красной полосой и схематично изображенная Королева жуков.
— Как в кино, — вздохнул Тимофей.
— Напоминает изобразительное искусство древних египтян, — прокомментировал «омоложенный» ученый, старательно фиксируя рисунки камерой.
— Ничего удивительного, — подключился к беседе доктор наук. — Большая часть древних рисунков похожа. Не удивляет и пирамида: это самая простая геометрическая архитектурная форма.
— Древние придавали свои кораблям именно эту форму, чтобы впечатлять первобытные общества — некоторые представители Древних любили поиграть в богов, — добавила Сеннит. — Со временем это было признано аморальным и запрещено, но форма кораблей сохранилась — ее пересмотр потребовал бы неоправданной траты ресурсов на техническое переоснащение космических верфей.
— Пропала наука аэродинамика, — вздохнул доктор.
— Необходимость придавать вашим летательным аппаратам аэродинамические формы продиктована примитивностью человеческих технологий, — согласилась Королева.
Дверь издала легкое шипение, «треснула» ровно по середине и начала расходиться в стороны, выпустив в нас густой белый дым — ученые и Тимофей схватились за счетчики Гейгера и газоанализаторы.
— Консервирующий газ безопасен, — успокоила их Сеннит.
Дым быстро терял концентрацию и оседал вниз, позволив увидеть гладкие, того же матово-черного оттенка, металлические стены коридора, на потолке которого один за другим загорались встроенные в него круглые светильники.