"Фантастика 2024-93". Компиляция. Книги 1-27
Шрифт:
— Ну наконец-то, — услышала Кира от парочки девчонок. — Больше двадцати минут просто стоял, непонятно что ожидая!
— Не «что», а «кого», — тихо пробормотала Кира, снова без ошибки определив сидение с печкой. Она ехала домой свободная… и с желанием изменить свою жизнь.
— Привет, — машинально поздоровалась Кира с Кириллом, который лежал на своей кровати у входа. Дверь в «трёшку» была чем-то подпёрта или зажата и открыта настежь, так что его сразу было видно. Кира только прикусила язык, подумав, что парень спит, как Кирилл подскочил.
— Привет! Ты сегодня долго… автобус ждала?
— Нет, просто репетиция… — пояснила
Через минуту в дверь комнаты постучали.
— Да-да, ворвитесь! — догадываясь, кто стоит за дверью, сказала она студенческое приглашение.
В комнату зашёл Кирилл.
— У нас там… я картошку жарил, осталось немного, будешь?
— Чтобы у вас, да что-то осталось? — хмыкнула Кира. — Чудеса на виражах прям.
В «906» столовалось чуть ли не шесть человек: четыре своих и двое «друзей» Миши из соседнего блока. С такой прожорливой толпой Кирилл привозил еженедельно чуть ли не мешок картошки, которую парни за неделю съедали.
— Просто… я ещё раз пожарил, — признался Кирилл.
— Ага, и мужественно её защищал от Миши и Владиков с их друзьями, — прыснула Кира. — Ну давай, поем немножко и чай попьём. Но можно у меня? Я устала по гостям ходить, да и спать скоро ложиться.
Картошка была ещё теплой. И очень вкусной.
— Спасибо, — поблагодарила Кира смотрящего на неё соседа, который к картошке, которой было полсковороды, не притронулся, сказав, что сыт. — Можно попросить тебя ещё и чайник поставить? Я правда сегодня вся вымоталась. И унеси сковородку с остатками в комнату, думаю, не пропадёт…
Нетерпение остальных соседей Кирилла, которые ждали, пока она поест, ощущалось через три стены. Буквально.
Кирилл унёс картошку, сходил набрал воды в чайник и быстро разобрался, как присоединить штепсель.
Они попили чай. Кира всё ощущала прикосновение паутинки, точней, она как будто сама была вплетена в нити. Она посмотрела на соседа.
К-и-р-и-л-л
«возьми»
«это тебе»
«хватайся, тут скользко»
«как круто!»
«такие потрясающе классные фотки»
«мы заняли тебе очередь»
«поешь с нами?»
Кирилл проявил столько заботы о ней, как не проявлял ни один парень, включая Влада. Он действительно был, а не казался. А ещё, похоже…
И Кирилл встал, чтобы пойти к себе. Кира встала тоже и улыбнулась, подумав, что «надо дать парню шанс», посмотрев в его настороженные зелёно-песочные глаза, которые вдруг удивлённо расширились, а потом Кирилл сделал решительный шаг ближе и…
Поцелуй был цветным. Даже не так: раз-но-цвет-ным. Закрытыми глазами Кира увидела множество оттенков и переливов. Словно огненный цветок полыхал от его сердца, сворачиваясь и разворачиваясь в каком-то непонятном, но очень красивом танце.
Сколько длился этот поцелуй… миг или целую вечность, но когда Кирилл оторвал от неё губы, Кира почувствовала сожаление.
И вдруг ясно и чётко поняла, что увидела чужую настоящую любовь, которая зажгла что-то и в ней самой.
Они целовались и нежились, и Кирилл сразу признался ей в любви, словно получил на это разрешение и больше не сдерживался. А в итоге около половины одиннадцатого Кира вырубилась и проснулась только утром в его объятиях, слегка офигев от такого поворота. Было как минимум удивительно, что они уместились на общажной
— Вставай, у меня пара к восьми, — разбудила Кира Кирилла, выбираясь из-под его руки и отправляясь ставить чайник, чистить зубы и умываться.
Кирилл присоединился к ней возле умывальников через минуту, сбегав до комнаты за мыльно-рыльными принадлежностями.
— Ты сегодня, как обычно, домой едешь? — спросила Кира. — Пятница…
— Да…
— Ясно. Я быстро чай пью и убегаю.
Кирилл молча последовал за ней в комнату и разлил в две кружки чай, пока Кира перебирала сумку и перекладывала тетради для сегодняшних лекций.
— Там масло и хлеб в холодильнике, — сказала она, не испытывая ни капли неловкости. — Я переоденусь, не смотри.
Кирилл намазывал хлеб маслом и не подглядывал. Кира щедро посыпала свой бутер солью и хотела положить две ложки сахара в чай, как Кирилл сказал:
— Я положил и размешал, пей уже. В каком корпусе пара?
— В «Г», — ответила Кира. Чай был ровно таким, как надо. — А у тебя?
— У меня с девяти сорока сегодня, но в «В», а потом на факультете.
— Значит, увидимся в воскресенье, — кивнула Кира.
Кирилл поймал её на выходе и поцеловал.
Всё было правильно, и, что удивительно, ни ей, ни Кириллу не требовались какие-то дополнительные слова и объяснения. Киру даже слегка обескураживало то, что её сосед, ставший её парнем, прекрасно знал о Кеше, даже видел его, но ни вчера, ни сегодня о нём не спросил ни единого слова.
Глава 11
Выставка
Острые ощущения от всего мира, к облегчению Киры, притупились, и нужно было сосредоточиться, чтобы что-то почувствовать или просчитать. И то не так чётко и ярко. А то она уже начала волноваться, что не справится с сенситивными и информационными потоками. Но, по всей видимости, это было лишь следствием той «перезагрузки».
Грим не отвечал, и Кира поняла, что чувствует что-то вроде отсутствия связи, хотя до этого и не думала, что то, что ощущает — это его присутствие.
Вечером в пятницу после танцев Кира отправилась в гости к тёте и, отмокая в ванной, уже после того, как родственники легли спать, размышляла о расставании с Кешей. Стоило ли ждать следующего четверга, чтобы… Что? Сказать «мы расстаёмся» в лицо? Кира сама не любила, когда тратят её время, да и… Подобная «очная ставка» в таких случаях нужна, если ты хочешь, чтобы тебя «уговорили» на продолжение отношений. А она не хотела больше обременять ни себя, ни Кешу. Если он правда захочет поговорить, то прекрасно знает, где она живёт, но… что-то подсказывало, что и для Кеши расставание с ней будет облегчением. Парень будет открыт новым горизонтам. Не обязательно у него есть на примете другая, но «городской мальчик» и «девочка откуда-то из „Мухосранска“, живущая в общаге»? Если учитывать «маму кандидата наук», покойного «папу профессора» и эту раздражающую манеру априори считать её глупенькой… Всё идёт от семьи. Кира смотрела некоторые фильмы про такие вот «неравные браки», которые ничем хорошим, кроме кучи страданий и превозмоганий, не заканчивались. А оно ей надо? Всегда быть «вторым сортом» в своей как бы семье?