"Фантастика 2024-94". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
Но у дверей меня никто не ожидал. Пропустив вперёд вызвавшего меня дежурного, я в окно оглядел прилегающую территорию. Пресловутого «чёрного воронка» нигде не было видно. Но это меня ничуть не расхолодило. Весь путь до второго этажа, где находился кабинет, я внимательно осматривал все коридоры и закутки. Редкий случай — везде было пусто, даже в курилке на втором этаже не было ни одного слушателя. Туда я зашёл глянуть в окно на территорию с другой стороны здания, чтобы убедится, что и там не стоит посторонний автомобиль. Даже это не заставило меня расслабиться. Зайдя в приёмную, я, не обращая внимания на адъютанта, подошёл к дверям
— Извини, старлей, совсем заучился! Тут дежурный прибежал, весь взъерошенный и кричит, понимаешь, — майор Черкасов, срочно к генералу. Ну, я и рванул сюда. Хорошо хоть вовремя вспомнил о том, что нужно, чтобы ты доложил о моём прибытии. Давай, старлей, действуй! И ещё раз извини за мою бесцеремонность.
Адъютант что-то пробормотал, встал со своего места и, с опаской обойдя меня, вошёл в кабинет генерала. Не прошло и минуты, как он вышел, а я, наоборот, вошёл в эту уютную генеральскую обитель. Прямо с порога наткнулся на суровый начальственный взгляд. У меня всё похолодело внутри, когда я услышал его рык:
— Ну что, товарищ бывший майор, явились? Что-то долго вы добирались с третьего этажа. Конечно, что вам какой-то генерал-майор, если вы, посещая такое высокое совещание, орёте как на плацу на генерал-полковника.
На секунду он замолчал, изучая моё лицо. Потом, наверное, убедившись в нужном эффекте, расплылся в улыбке и уже другим, душевным тоном, продолжил:
— Да ладно, Черкасов не пугайся, всё нормально! Понравился ты нашим руководителям. Чем-то зацепил самого товарища Сталина. Сегодня мы получили приказ по личному составу, тебе присваивается очередное звание — подполковник. А так же, что ты поступаешь в распоряжение Наркомата обороны. Так что, Юра, можешь прощаться с академией. В наркомате получишь новое назначение, и — вперёд, к генеральским звёздам. Ты, мужик пробивной и упрямый, думаю, ожидать их тебе не очень долго. Хотя, если будешь с неуважением относиться к высокому начальству, то и кубики в петлицах будешь считать за счастье. Понял?
Я, вытянувшись по стойке смирно, глядя на него оловянными глазами, гаркнул:
— Так точно, товарищ генерал-майор!
Сергей Игоревич удовлетворённо кивнул головой и уже требовательным голосом заявил:
— Что, глаза заблестели? Обрадовался, что так легко закончил академию? Нет, Черкасов, выпускных экзаменов тебе никто не отменял. Просто мы их сдвинули по срокам. Первые два экзамена будешь сдавать сегодня, остальные завтра.
— Товарищ генерал-майор, но я же совершенно не готовился. Мне нужно хотя бы по одному дню на экзамен.
— Всё, подполковник, приказы не обсуждаются. Ты 24 апреля должен явиться в управление кадров Наркомата обороны уже со свидетельством об окончании академии. Сейчас по моим часам 10–15, экзамен по научному коммунизму у тебя в 11–20, следующий, по тактике в 13–30. Вот иди и готовься, как раз комиссия и посмотрит, какие знания ты приобрёл за год обучения в академии. Не зря ли трудовой народ вкладывал такие средства в твоё образование. Способен ли ты грамотно вести в бой крупное подразделение.
Ошарашенный этим приказанием, я развернулся и собирался выйти из кабинета. В этот момент раздался возглас генерала:
— Подожди, Черкасов!
Я, уже находясь в прострации, совершенно не по-уставному повернулся и вопросительно посмотрел на генерала. Он, этого не замечая, заговорщицки мне подмигнул и ласковым голосом сказал:
— Да, Юра, и ещё… хочу порадовать тебя и твою жену. Вашей семье выделяется квартира. И не кабы какая, а из жилфонда Генштаба. Не каждому генералу выделяют такую. Ключи получишь у председателя жилкомиссии, он же организует помощь в вашем переезде.
От этой новости у меня как будто выросли крылья. Предстоящие экзамены сразу вылетели из головы. Даже получение звания подполковника как-то потеряло своё значение. Уже ничего не соображая, я выпалил первую фразу, которая пришла в голову:
— Да не надо никакой помощи. У нас вещей-то — два чемодана. Я их один донесу до этой квартиры.
— Вот, молодо-зелено! Ты хоть подумал, как будете спать, на чём и из чего кушать. Нет, наверное, ключи у Семёнова лучше получать твоей жене. Она хоть сможет внятно ему объяснить, что вам нужно на первое время. Ладно, посоветуйся с ней и напиши заявку, по крайней мере, мебель по нормам общежития я тебе обещаю. Всё, Черкасов, не теряй времени, иди, готовься к экзаменам.
Я опять развернулся и, печатая шаг, вышел из кабинета, в котором меня сегодня сделали совершенно счастливым. Наверное, в эйфории от таких событий я легко сдал все экзамены. Если сказать по правде, все члены комиссии не очень-то ко мне придирались. И вот, 24 апреля я с замиранием сердца переступил порог Наркомата обороны. Какое на этот раз назначение по службе несла мне судьба, я не знал. В управление кадров я вошёл уже с новыми петлицами, а в планшетке лежало ещё пахнувшее типографской краской свидетельство об окончании Военной Академии имени Фрунзе.
Все эти дни я ни разу не появился у Нины. Решил сделать ей большой сюрприз, привезти сразу в новую, обставленную квартиру. И там уже похвастаться своим новым званием и назначением. В новой, выделенной мне квартире я ещё тоже не появлялся, совершенно не было времени, да и сил тоже. Всё высосали проклятые экзамены и сумасшедшая беготня по кабинетам для оформления различных бумажек.
В управлении кадров РККА со мной особо не чикались. Сразу провели к начальнику, и тот, даже не поднявшись со своего стула, тут же объявил:
— Товарищ Черкасов, приказом Наркома обороны вы назначаетесь командиром седьмой противотанковой артиллерийской бригады. Она ещё не сформирована, имеется только приказ о её создании. Вот вы и займётесь её формированием, обучением людей и превращением этого подразделения в грозную боевую силу. Вы, командир молодой, энергичный, я думаю, у вас это получится. Да и опытные товарищи вам помогут. Всё, у меня сейчас совершенно нет времени, нужно спешить на совещание к товарищу Тимошенко.
Генерал-лейтенант всё-таки поднялся со своего кресла и протянул мне руку. Я, ошарашенный его словами, как манекен подошёл и пожал его дряблую ладонь. Потом всё-таки набрался смелости и спросил: