"Фантастика 2025-1". Книги 1-30
Шрифт:
— Спрашивает решеня по убитию печи…
— Ты чего мелешь, дурище?! — бамс, переводчица плюху отгребла.
— У-у! — поднял кривые ручонки Сашенька.
— Что ты говоришь, сынок? Повтори, — оставила девчонку в покое маменька.
— Как научиться говорить? — попытался снизить уровень образованности Кох. «Упражнения» и «развития», да «речь», слова явно не имбецильные.
— Барин просит научить его говорить, — несколько опасливо, оглядываясь на княгиню, пропищала переводчица.
— Упражнения по развитию речи? — дошло до лысенького доктора. — Наталья Андревна! Этого не может быть! Это прорыв в медицине! С такой болезнью таких сложных предложений не произносят!
— Так есть? — напомнил о себе Кох. (ак есь).
— Барин есть просит.
— А, дурище! — опять прилетело девчонке на этот раз пребольно, и
— Логопед нужен, — доктор всё ещё улыбался во весь щербатый рот.
— А есть в Туле? — княгиня поманила отскочившую Машку, — Стой тут и не реви, за дело получила. Внимательней слушай.
— Я переговорю с Карлом Христиановичем. Мы к вам через неделю наведаемся. А сейчас могу посоветовать Сашеньке слова с «р» почаще вслух произносить. Ворота. Скажи «ворота». — Доктор медленно с артикуляцией губами, да и всем щербатым ртом, произнёс.
— Ох-а, — попробовал Виктор.
— Замечательно. Так по нескольку часов в день и тренируйтесь, голубчик, — похлопал его по голове лысенький. — Завтра же в Тулу выеду и даже потороплю Карла Христиановича. Небывалый случай в медицине. Он тоже загорится!
— Пойдёмте, Тимофей Иоганнович покормлю вас на дорожку, да и чарочку винца поднесу. В честь такого события не грех. Опять же Вознесение завтра. Ах, вы же басурманин, ну за радость, что Сашенька выздоравливать начал.
Событие пятое
Напевал Виктор Германович умываясь утром. Про себя, понятно, напевал. После визита доктора он решил, что, лежа на кровати и проклиная карася, да себя жалея, содеянного не исправишь. Нужно попробовать это тело превратить в нормальное, а не сожалеть о старом. Ежу ясно, что с этой двадцать первой хромосомой ничего не сделать. Она есть, и это не лечится. Не помогут лекарства. А что поможет? Трепанация? Но, с другой стороны, он соображает не как трехлетний ребёнок, а вполне себе как шестидесятилетний взрослый мужик с двумя верхними образованиями и огромным жизненным опытом. Уж говорить нормально точно должен научиться. Ну и ходить. Это же мозг сигналы руками и ногам подаёт. У него теперь с мозгом, наверное, всё в порядке. Опять же видел по телеку, что детей со всякими болезнями в специальных реабилитационных центрах учат ходить, рисовать и всяким другим мудрёным вещам. Значит, все эти таламусы и двигательную кору можно научить двигать конечностями правильно. Это его жизнь, не выбрасывать же на помойку её, другую точно не дадут. У него не тот характер, что руки опустить и хныкать. Нужно побороться. Ну, останется монгольская рожа, чёрт с ним. Девки любить не будут? Беда, конечно. Ну, в крайнем случае крепостные есть. Или это перебор? Ладно — это не главная сейчас проблема. Главная — научиться говорить.
С этого Виктор Германович и решил сегодня начать. Ушёл после завтрака в заросли лещины, что примыкали к озерцу и усевшись под кустами стал «Ворота» проговаривать. Потом и другие слова с буквой «р». Получалось так себя. Но до обеда Кох не прекращал попыток. И параллельно тыкал себя пальцами в нос, добиваясь правильной реакции рук на команду мозга. Хотел после обеда продолжить, но оказалось, что в обед у них гости будут. Об этом рассказала, прибежав и пуская сопли пузырями, разыскав его Машка — переводчица.
— Сергей Александрович с сестрой приехали-с. Обедать маменька зовут-с, — почему-то решила изображать из себя взрослую Машка. Только сопли выдавали в ней маленькую девочку. А так строгая рожица и руки в боки.
— Помоги встать, — он протянул руке пигалице и опираясь об её хрупкое плечико заковылял к терему.
Как выяснилось за обедом, Сергей Александрович — это маменькин жених. Свадьба у них через месяц. Готовятся. Гости уже оповещены. Яства закупаются. Ну, которые за месяц не испортятся. Шампанское там и прочие вины, орехи грецкие из Грузии на днях привезли. А из Грузии потому, что Сергей Александрович Русиев на самом деле князь — Сергиа Сандрович Русишвили.
— Сергиа по-грузински это высокий, — сообщил за обедом Сашеньке грузинский князь. Как будто тот его об этом спрашивал.
Князь действительно был высоким. Под метр восемьдесят точно. Одет он был не в национальный халат или как уж эта штука называется с газырями. Чоха? Черкеска? Нет, черкеска, наверное, у черкес. Халат, пусть будет. Так одет грузинский князь был не в чоху, а в обычный сюртук по новой английской моде с жилеткой светлой и большими фалдами.
Хотя может это фрак? Кох специалистом в моде середины девятнадцатого века не был, и чем фрак отличается от сюртука представлял слабо. Вроде бы на сюртуке нет выреза глубокого спереди. Нет, в моде точно не специалист. На пуговице у фрака или сюртука была прицеплена золотая цепь, и в кармашке жилетки находились подвешенные на неё золотые часы с крышечкой. Завидный жених. Вот только Виктору Германовичу он сразу не понравился. Князю грузинскому было лет тридцать. А матушке-княгине пятьдесят. Зачем это грузину? Благо бы княгиня Болоховская была мильёнщицей. Так нет, насколько понял Кох из разговоров матушки с немцем управляющим, все было хреново с деньгами у княгини. Даже село и то заложено в Дворянском банке. Не сводили концы с концами князья Болоховские в отсутствии кормильца, а может быть по его вине. Не он ли имение заложил? Что-то такое промелькнуло в разговоре с управляющим, но не точно, типа, карты они до добра не доводят.
Тогда чего нужно высокому князю. Он сам князь. Да и станет ли муж княгини по российским законам князем? Этого Кох тоже не знал. И деньги видимо есть, раз золотые часики носит. И сестра его в шелка и бархат одета, и на ней прилично золота навешано. Ага, а ещё у князя есть серьёзный перстень, и если этот зелёный камень — изумруд, то это целое состояние. Чего хочет получить от княгини их светлость грузинская? Любовь. Ну, матушка у Сашеньки не крокодил, можно и красивой назвать, но двадцать лет разницы. Князь может и шестнадцатилетнюю девственницу найти. А не мать троих детей. Вопросы.
Глава 3
Событие шестое
«Ни один нормальный человек не верит в теорию заговоров, пока не становится ее частью.»
На часть вопросов Виктор Германович получил ответы в эту же ночь. Проснулся от среди ночи от непонятного шума. Что-то трещало и женский голос подвизгивал. Или скулил, как собака, еду выпрашивающая. Кох в два приёма свесил ноги с кровати, задев при этом горшок, тот жалобно звякнул крышкой. Виктор замер, вдруг услышат сейчас и прибегут помогать ему на горшок взгромождаться. Но нет, кроме непонятных звуков других слышно не было, в том числе и шлепков босых ног по лестнице на второй этаж. Лестница — это ого-го.
Снаружи их терем смотрелся высоким и огромным, но на удивление внутри был, если не маленьким, то не огромным точно. Всякие ненужные помещения и излишества архитектурные приличную часть внутреннего пространства съедали. Одна эта лестница на второй этаж чего стоила. Она была шириной метра в четыре, словно архитектор или строители имели задумку по нескольку раз в день рояль спускать и поднимать на второй этаж. Кроме того, он её сделал, ну, архитектор, очень пологой. Получалось, что лестница огромный кусок пространства на первом этаже исключает из оборота, да ещё и на втором этаже метров шестнадцать квадратных выгрызает. Она же делит второй этаж на две половины. С каждой стороны по две комнаты. В одной сейчас живёт маменька. По другую сторону от лестницы, в одной он — Сашенька. Рядом бывшая комната старшей сестры, а за комнатой княгини всегда закрытый кабинет отца — майора артиллерийского. Дальше в углу есть нормальная лестница на третий этаж или вернее — мезонин. Там ещё одна огромная комната — зала, где должно быть устраивали всякие балы. На первом этаже только одна комната хозяевам принадлежит — столовая. В остальных обосновались слуги, кухарка, помощница княгини — Катя, тётка лет тридцати, плотник Трофим, он же садовник, он же дворник.