"Фантастика 2025-14". Компиляция. Книги 1-17
Шрифт:
– Да ты просто не даешь себе попробовать! Вбил себе в голову невесть что! Меня с детства воспитывали с убеждением, что любые чувства – это плохо. Что нужно быть как пустая бочка. Невосприимчивым ни к чему. Но ты открыл мне глаза и научил чувствовать. И это здорово! Теперь я помогу тебе.
– Да как?! – вышел из себя Денис. – Давай попробуем. Ударь меня!
Катя с недоумением посмотрела на него.
– Давай, давай! – повторил он, взял ее руку и шлепнул себя по щеке. – Ударь!
Она несмело дала ему пощечину.
– Не больно! Сильнее.
В следующий удар Катя вложила больше сил.
–
Она со слезами принялась лупить его кулаками по плечам и груди, а Денис только и повторял:
– Не больно! Не больно!
Неожиданно вместо очередного удара она обхватила его голову ладонями и приникла губами к его губам.
Внутри у нее от этого вспыхнуло какое-то новое, незнакомое чувство, которое, словно взрыв, вытеснило все остальные, а после вырвалось на свободу и волной света разнеслось по округе. Вода в котловане пошла рябью, а деревья наклонились, как от штормового ветра.
Она отстранилась от Дениса:
– А так?
Зрачки в его глазах расширились. Он смотрел на девушку удивленно и одновременно как-то по-новому. Волнующе, необычно.
– И так тоже… не больно, – прошептал он.
Денис еще пару секунд смотрел ей в глаза, а потом привлек к себе и страстно поцеловал.
Глава 15
– Мать вашу, ну и где они? – нетерпеливо спросила Алиса.
Алексей сидел на бордюре чуть поодаль и ковырялся со смартфоном Дениса.
– Не знаю. Никто не знает. Насколько я понимаю, эта штука работает так: она фиксирует изменение эмоционального фона у тех, кто использует приложение. Если эта перемена настроения слишком необычна, то ЭМРОН рисует аномалию с указанием цвета эмоции и таким образом помечает эмера. Эти двое, вероятно, хорошо спрятались. Если рядом с ними нет людей, то эта штука их никогда не найдет.
– Помнишь тех секьюрити в костюмах, которые подвалили к финалу действа на черных внедорожниках? Их главный все время в смартфон пялился. Думаешь, у них тоже есть приложение?
– Скорее всего. Кто-то же эту штуку придумал. ЭМРОН – целая корпорация. Неужели ты думаешь, что детектор эмеров вшил в него какой-то парень? Нет, эта функция заложена изначально, так что для владельцев соцсети ваше существование давно уже не секрет. Приложение создавалось под вас.
Алиса задумалась:
– Хорошо, что с этим геморроем разбираться не мне, а маме. Кстати, у тебя тоже создалось впечатление, что у них была задача не схватить нашу парочку, а наоборот дать им сбежать?
Алексей кивнул.
– Что б я хоть что-нибудь понимала в происходящем, – вздохнула она. – Делать-то теперь что? Маман мне голову открутит. Я не смогла помешать превращению девицы в каника, так теперь еще и упустила ее. Ниточка к Глебу тоже оборвалась.
– Твой дядя в Питере? Рано или поздно они туда приедут.
– С фига ли? Если бы задача была доставить дочь к отцу как можно быстрее, то ее бы та тетка забрала. Помощница Глеба.
– А куда еще? Может, есть попутные дела, а финал там. Парень примчался из Питера, и они собирались туда возвращаться. Мне кажется, что надо
– Ну да… а девчонка так сильно фонит, что ЭМРОН это непременно покажет. Просто надо оказаться там первыми, – оживилась Алиса. – Звучит разумно. По коням?
– Погоди… – немного смущенно сказал Алексей, убрал смартфон в карман и некоторое время смотрел прямо перед собой, подбирая нужные слова.
Алиса оценила его ауру: смущение, немного страха, напряжение, возбуждение, надежда. Она тяжело вздохнула. Видимо, им предстоял нелегкий разговор.
– Я все пытаюсь переварить то, что ты мне рассказала. Все понятно, вы типа маги, способные управлять эмоцией. Какой-то одной, которой вы лишены. Это логично: чтобы чем-то управлять, надо находиться не в процессе, а вовне. Та же фигня с болью. Ты не способна доставлять физическую боль, но и сама ее не чувствуешь. Но с любовью какая-то чушь получается. Нелогично. Почему так?
– Слушай, я не знаю. Прими как данность, – ответила она.
– Я так не могу. У меня аналитический склад ума. Если нет причины, значит следствие выдумано и не имеет оснований. Даже не с твоих слов про все эти спектры-шмектры, а просто по-человечески я видел, что эти двое, за которыми мы гонимся, любят друг друга. Девчонка, по крайней мере, так смотрит на парня… ревнует его. Так что есть у вас любовь. Точно есть. Вы просто почему-то от нее прячетесь. Возможно, она делает вас уязвимыми или снижает способности. Вот и придумали табу, которое внушают с самого детства.
Алиса покачала головой:
– Послушай, все не так. Если нужна причина, то вот, например, дичь, которую мне втирали с детства. Якобы любовь – это комбинация всех чувств сразу. В ней и боль, и надежда, и радость, и горе, и страх, и эйфория, и вообще все. Выдерни одно из них, и любви не будет. Например, убери страх потерять любимого, как в моем случае. Можно так жить с человеком? Нет.
Алексей мрачно уставился под ноги:
– Ну допустим. Звучит логично. Но девчонка… я же видел. Да и другие эмеры целовались.
– Дочь Глеба – уникум. Как и он. Потому за ней все и гоняются. С другими все просто. Отсутствие любви не отменяет ее отблески в виде похожих эмоций. Преданность, легкая романтическая влюбленность или сексуальная страсть – все это мы умеем. Но это… сиюминутно. Я понимаю, к чему ты клонишь. Я могу сымитировать любовь и страсть. И даже, возможно, некоторое время очень натурально притворяться. Если возьму за основу, например, сексуальное влечение. Но для меня это будет вспышка, которая к утру погаснет. А у тебя навсегда останется душевная рана. И чем дольше это будет длиться, тем хуже тебе будет. Думаешь, не было примеров таких отношений? Были, и не раз. Мы на истории проходили. Конец всегда похож. Человек в таких парах чудовищно страдает. Кончает с собой, становится алкоголиком, тихо загибается от рака, морально съев себя. В лучшем случае звереет, разрывает отношения и всю оставшуюся жизнь проводит в одиночестве с зияющей раной на сердце. Уходит в монастырь, к примеру. У меня по отношению к тебе есть нечто вроде грани любви: дружба. Я ценю наше общение, мне нравится вместе гонять на байках, и я не хочу тебя терять. А придется, если мы выйдем за рамки, в которых сейчас существуем.