"Фантастика 2025-141". Компиляция. Книги 1-27
Шрифт:
Я сел, принимая предложенную пиалу. Аромат действительно был божественным.
— Выглядишь живее, чем в последний раз, — заметил я.
— Спасибо. Ты тоже. — Он помолчал. — И спасибо, что услышал меня тогда. Мы все перед тобой в долгу. Хоть пробуждение и было довольно огненным, зато я проснулся первым, — он отхлебнул чаю. — Но просыпаются и другие. По одному. Пока медленно. Система Чертогов рухнула, но инерция огромна. Многие так и останутся в своих снах, если их никто не разбудит.
— И что теперь? —
— Мир никогда ни к чему не готов, — философски заметил он. — Это его естественное состояние. Сейчас для нашего мира угрозы нет: те адепты, что здесь находятся — просто пара-тройка уставших стариков, решивших посетить места своей молодости. Обычная ностальгия. Но любопытство берет верх, Вселенная слишком огромна, чтобы сидеть на одном месте… Я уже с трудом сдерживаю порывы уйти отсюда.
— И что будешь делать?
— Путешествовать. Миры теперь открыты. Чертоги Дао стабилизировались, они больше не тянут в себя энергию. Это теперь как… мост. Или сеть мостов. Промежуточная база для путешественников по мирам. Любой, кто достиг шестой стадии, может почувствовать их и шагнуть за горизонт. — Он допил чай и сложил пиалу в складки одежды, где она бесследно исчезла. — А вам советую готовиться. Рано или поздно сюда начнут наведываться и другие… любопытные. И не всеми будут двигать только мирные устремления.
— Я понимаю и ждал этого, — кивнул я, — люди активно занимаются тем, что штудируют материалы по достижению шестой стадии. У нас уже растут защитники. Благодаря тебе, в том числе.
— Этот мир стал куда крепче… Но выдержит ли он груз собственных детей? — задрал голову в небо Безымянный.
— Мир никогда ни к чему не готов… Но каждый раз справляется. — настала моя очередь философствовать.
Безымянный кивнул. Он встал, сложил свой стул. Его фигура начала терять четкость, расплываясь в солнечном мареве.
— Береги их, Кер’О. Такое… не каждый раз бывает.
И он исчез. Не с хлопком, не со вспышкой — просто перестал быть здесь.
Я еще минут пять сидел на своем стуле, допивая его невероятный чай и обдумывая его слова. «Береги их». Кого он имел ввиду? Мико и друзей? Чёрт, какой же вкусный чай…
Император Демонов, некогда один из самых успешных правителей его расы, сидел на своем троне из черного базальта и смотрел в пустоту. Его свита нервно переминалась у подножия.
— Опять? — тихо спросил Мацумае, отец Кибато, и его голос звучал устало и почти… скорбно.
— Да, Владыка, — доложил один из маршалов. — Клан Пепельных Когтей снова напал на клан Красных Татуировок. Вырезали всех до единого. Без причины. Просто потому, что могут.
Проклятие, веками сдерживающее самых кровожадных и диких его сородичей, исчезло
— Как обстоят дела в людской Империи, у моего сына?
— Там все еще хуже. Без действия проклятия они давным-давно стали бы неуправляемы, если бы не ваш сын, который своей властью и силой, разумеется, унаследованной от вас, — он низко поклонился, — еще удерживает хоть какой-то порядок. Десяток кланов остался верен трону, однако, осмелюсь доложить, все почувствовали, что Великий Пожиратель перестал покровительствовать вашей семье, Владыка. Тут и там возникают заговоры и раздаются возгласы о смене династии.
— Оставьте меня, — приказал он.
Когда зал опустел, он провел рукой по лицу. Какая ирония — с исчезновением Пожирателя он обрел власть над собственным разумом, но потерял господство над собственным народом, обреченным на самоуничтожение. Все же, существовать марионеткой прапредка, выполнять его приказы на благо империи и рода было куда легче, чем видеть, как всё, что тебе дорого, катится в пропасть…
Шум детских голосов и радостный визг наполняли солнечный двор. Я сидел на скамье под огромным деревом, которое когда-то посадил вместе с Мико и Хаггардом, и наблюдал за игрой.
Старший сын Чоулиня, довольно-таки крупный ребенок для своих пяти лет по имени Лун, с рёвом носился за своим младшим братом, который пытался укрыться за ногами у своей сестры. А та, маленькая трехлетняя Маюри, с серьёзным видом пыталась повторить стойку, которую только что выпросила показать у Мико.
— Нет-нет, солнышко, вот так, — мягко поправляла Мико её ручки, и её лицо светилось такой нежностью, что у меня щемило сердце.
Чоулинь, стоя поодаль в обнимку с Линфей, ухмылялся во всю ширину своего лица, а Хаггард, развалившись на соседней скамье, с аппетитом уплетал пирог и комментировал действия «молодого поколения» с важным видом знатока, иногда подзывая к себе Луна и что-то шепча ему на ухо.
Вдруг Лун споткнулся о какой-то бугорок на тропинке и растянулся бы на камнях, если бы из земли прямо у его лица не выскочил знакомый энергетический комок.
— Крот! — обрадовался мальчишка, забыв про ссадину.
Крот, заметно развившийся и похорошевший за последние годы, деловито обнюхал Луна, что-то похрюкал на своём языке и потыкал его носом в щёку, будто говоря: «Вставай, не раскисай». Потом он покрутился, увидел меня и радостно подпрыгнул, подкатился и устроился у моих ног, греясь на солнышке.