"Фантастика 2025-15". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
– Вы закончили? Если бы было так, как вы рассказываете… Кстати, а почему вы тыкаете? Считаете, что мы уже достаточно знакомы для этого? Короче, если бы было так, зачем мне звонить ее родителям?
– Затем, что вчера, увидев Воронцову по телевизору, ты забеспокоился. Может быть, тебе даже стало жаль девушку, ведь то, что она все еще в розыске, значило, что, скорее всего, Лосев ее убил… И тогда ты решил успокоить свою совесть, позвонив ее родителям. Я даже знаю, как ты рассуждал: «Убил-то ее Лосев, так что и вина вся будет на нем!» Еще ты думал, что за давностью
– Мне не в чем признаваться.
– Отрицаешь участие в похищении и изнасиловании? Ты понимаешь, что тебе светит с твоими статьями, Панфилов? Я же тебя прям щас закрою, понимаешь? Засажу в камеру, ты же к обеду уже кукарекать начнешь!
Ему не надо меня пугать, мне и так страшно. Пустые у него угрозы или нет, но перспектива провести хотя бы день в изоляторе с уголовниками по подозрению в такой статье в восторг не приводит. Игоревич же может задержать как минимум на трое суток. Черт, по глупости засунул пальчик, и теперь бездушная машина просто затягивает меня полностью под пресс, чтобы перемолоть в комок кровавой слизи. Пытаюсь собраться с мыслями, которые мечутся в черепной коробке в поисках хоть какой-нибудь зацепки вылезти из всего этого, и у меня получается. Меня отпускает.
– Товарищ майор, просто покажите меня Оксане. Уверен, она меня не узнает.
– Смысл? Она не помнит, как ты выглядишь. Девочке четырнадцать! Моей дочери столько же! Вы ее водярой напоили! Что она может помнить?
Нет у него дочки, только сын. Абсолютно точно исполняет. Театр одного актера. Чего он добивается? Поймав следователя на лжи, я окончательно успокаиваюсь. Соврал в этом, может, соврал и в остальном – и нет никакого знакомого у Лосева. Тогда к чему это все? В любом случае злости во мне сейчас больше, чем страха.
– Хорошо, Лосеву меня покажите. Допросите жену, она подтвердит, где я был в тот вечер!
Майор ехидно улыбается. Я делано вздыхаю и предлагаю:
– Или давайте я попробую найти кого-нибудь из ваших потеряшек? Кто у вас в розыске?
– А давай! – легко соглашается майор.
Он вытаскивает какую-то папку, перебирает листы и выдает мне несколько из них: все пропавшие дети и подростки. Изучаю первый – пропавший семилетний мальчик Никита. Я перевожу взгляд на Игоревича, он замер, словно борзая, почуявшая след. Данных достаточно для поиска по карте интерфейса. Я прикрываю глаза, чтобы не выдать себя, и по запросу вижу в одном из городских домов метку мальчика. Значок серый, и при фокусе на нем система отображает: «Останки». Смотрю следующего ребенка. Девятилетний Егор – «Останки». Шестнадцатилетняя Кристина обнаруживается в Дубае. Еще одного подростка разбросало по двум разным городам. Распилили на органы?
Мне хочется помочь и дать майору все данные, что мне открылись, но я не хочу помогать так – вытащенный из дома под утро, под давлением и угрозами. Я помогу на своих условиях и не только ему, но не сегодня. Сейчас он при желании может привлечь меня по всем этим делам и повесить
Смотрю на майора:
– Ничего.
Он все-таки не может скрыть разочарования. Вижу, как снижается его интерес ко мне и падает настроение.
– Я пытался, товарищ майор. Видимо, это так не работает.
– Очень прискорбно для тебя, Панфилов, – говорит он, возвращаясь за стол.
– Вам виднее.
Какое-то время майор, зевая так, что сворачивает челюсть, перечитывает протокол допроса. Затем дает мне ознакомиться и подписать. Я смотрю, что там написано, и спотыкаюсь на том моменте, где Игоревич описывает, как я узнал, где Оксана: «После просмотра телевизора, где я увидел объявление о розыске Воронцовой О., мне было видение с точным местом ее нахождения, включая адрес».
– Видение?
– Ну а что еще? Думаешь, ты первый? Сейчас этих экстрасенсов столько развелось – сами чуть не каждый день пишут письма. А нам все проверять. Но такое, чтобы прям в точку, до номера дома, – такое впервые.
Впервые за все три часа допроса я вижу его почти искренним. Если только это не очередная попытка раскрутить меня. Хотя видно, что его интерес ко мне упал до минимума.
– Майор…
– Да?
– Там реально был сообщник у Лосева?
Ответа я не получаю. Вместо этого он звонит кому-то:
– Кофе мне можешь захватить? Ага, спасибо.
Дочитав протокол, я не нахожу в нем ничего для себя криминального, только мои ответы на его вопросы.
– Дочитал, замечания есть?
– Нет. Все вроде верно.
– Подписывай.
Я подписываю и жду, что будет дальше.
– Спасибо, Филипп Олегович, вы свободны, – Игоревич встает и прощается. – Всего доброго!
– И все?
– А что вы хотели? – удивляется он. – Посидеть в ИВС?
– Товарищ майор, тогда к чему это все было?
– Что?
– Вы придумали какую-то нелепую историю с моим участием, угрожали, что-то о петухах говорили…
– Помилуйте, я просто изложил вам версию следствия.
– Так у него все-таки был сообщник?
– Пойдемте, Филипп Олегович, прогуляемся на воздух. Душновато здесь!
На улице у меня кружится голова – после прокуренного кабинета следака кислород действует словно доза наркотика. Часы показывают начало десятого.
– Отложите свой телефон на ту лавочку, – просит майор. – Не бойтесь, не украдут.
Заинтригованный, я делаю, как он сказал, и возвращаюсь к нему. Игоревич снова переходит на «ты», видимо показывая, что разговор неформальный.
– Видишь ли, Филипп… С девочкой история понятная – переходный возраст, конфликт с родителями, проблемы в школе. С Лосевым они познакомились, когда он остановился ее подобрать на дороге. В общем, разговорились, быстро сошлись и поехали к нему домой. Секс, конечно. Потом Лосев узнал, что она несовершеннолетняя, запаниковал и запер ее в подвале. Все это выяснилось только сегодня, после твоей наводки. Получается, что ты физически не мог знать, где она, хотя бы потому, что света белого она не видела ни дня в Листвянке. Но как-то же узнал? Как?