"Фантастика 2025-26". Компиляция. Книги 1-14

Корсакова Татьяна Викторовна

— Тебе встречу назначили, — сказал он чуть удивленно. — Прикинь, всю неделю молчала как рыба, а тут подходит и говорит: «Позови мне этого блондина из отряда вепрей».

Надо же, «этого блондина»! Дэн усмехнулся.

Наверное, Василий расценил его улыбку по-своему, потому что добавил:

— Я так и думал, что ты не в курсе ее планов. Пойти сказать, чтобы отвалила?

— Где она меня ждет?

— В парке у калитки. — Василий шмыгнул носом. — Стесняется, наверное, при всех. Ты ж вон какой, а она вон какая… — закончил он свою мысль.

— Спасибо, что передал. —

Дэн встал с кровати.

— Стольник. — Мальчишка хитро сощурился.

— За что?

— За то, что позвал. Она же мне типа родственница, я с нее денег взять не могу. Да и что с нее взять?!

— А без денег совсем никак? Вот просто так, от чистого сердца, не получается?

— Без денег никак. Деньги мне до зарезу нужны.

Когда речь заходила о финансах, Василий становился не по-детски серьезным и непреклонным. Дэн кивнул, протянул ему деньги, вышел из комнаты.

Ксанка и в самом деле ждала его у потайной калитки. Она сидела на траве, на коленях ее лежал потрепанный блокнот для рисования. На девушке опять были джинсы и черная футболка, не та, порванная, но очень на нее похожая. Странная манера одеваться…

— Привет! — Дэн присел рядом. — Ты как?

— Я нормально. — Она раздраженно передернула плечом, накрыла узкой ладошкой свой блокнот. — Здесь мои детские рисунки, — сказала после долгой паузы.

— Любишь рисовать?

— Я не о том. — Ксанка раскрыла альбом. — Посмотри, вот это я нарисовала в пять лет.

Рисунок был сделан неловкой детской рукой, но узнаваемый, черт возьми! Темно-зеленые елки, редкие, кривые — лес. А над лесом — ночное небо, заштрихованная темно-синим половина листа. И ярко-зеленым столбом в небе — блуждающий огонь…

— Ты видела его раньше? — спросил Дэн, разглядывая рисунок.

— Нет… не знаю. Мы жили в Москве. Я родилась там. Но иногда мне кажется, что я что-то помню из того, что вижу здесь.

— Поместье?

— Нет, — она покачала головой. — Лес и реку. То место, где вы любите купаться. Я не знаю, как такое может быть, но вот тут, — Ксанка приложила ладошку к сердцу, — неспокойно. Понимаешь?

Он не понимал. Пока он не понимал ровным счетом ничего.

— Это как дежавю, это место, этот огонь и вот это… — Ксанка перевернула страницу, и Дэн увидел Лешака.

Это был Лешак, каким бы запомнил его пятилетний ребенок, неузнаваемый и узнаваемый одновременно. Рисунок дышал страхом, это чувствовалось даже сейчас, спустя годы.

— Он снился мне почти каждую ночь, лет до девяти. Не знаю, чего он от меня хотел, но он страшный человек. Монстр… — Ксанка помолчала, собираясь с мыслями. — Я пыталась расспрашивать родителей, но они только злились. Особенно отец. А мама говорила, что у меня слишком живое воображение, что это пройдет. А это не проходит! — Девушка захлопнула блокнот, сказала шепотом: — Я видела его. Не во сне, а на самом деле. Мельком, в лесу. Он не заметил меня, я это точно знаю, но он как будто что-то почувствовал. Я убежала…

Непостижимая девочка! Боится Лешака до дрожи и в то же время продолжает бродить в одиночку по лесу.

— Ты покажешь мне то место? — спросила Ксанка, пряча блокнот в рюкзак.

— Нет, —

Дэн покачал головой. — Без Тучи я его не найду, а Тучу увезли в больницу.

Она ничего не сказала, встала, забросила на плечо рюкзак, собираясь уходить.

— Подожди! — Дэн поймал ее за руку. — Если хочешь, я покажу тебе Чудову гарь.

Зачем он это сказал? Зачем вообще ему была нужна эта странная, неправильная девчонка, под самую завязку нафаршированная проблемами и комплексами?! Дэн не знал, просто чувствовал: Ксанка — одно из звеньев в той загадочной цепи событий, которую они взялись распутывать. Вполне возможно, что не самое последнее звено…

— Пойдем, — сказала она и посмотрела на калитку. — У тебя же есть ключ?

По лесу шли быстро, времени до вечернего построения оставалось не так и много, нужно было спешить. Дэн попробовал забрать у Ксанки рюкзак, но она отмахнулась от его помощи раздраженно и удивленно одновременно. Он не стал настаивать.

О том, что гарь уже близко, стало ясно по чахлому и больному подлеску.

— Скоро? — Ксанка казалась бледнее обычного.

— Уже почти пришли. Ты хорошо себя чувствуешь?

— Со мной все в порядке.

То, что с ней далеко не все в порядке, Дэн понял, когда они добрались до границы между живым лесом и выжженной землей. Ксанка немигающим взглядом смотрела на черный остов сгоревшего дерева, шептала что-то непонятное, а потом шагнула вперед…

Она шла, и от каждого ее шага в воздух поднималось сизое облачко пепла. Дэн мог видеть только ее напряженную спину и сжатые в кулаки руки. Он видел, как Ксанка замерла напротив дерева, а потом вдруг начала медленно оседать на землю.

Дэн не успел ее подхватить. Когда дело касалось Ксанки, его реакция безнадежно запаздывала. Она лежала на спине, и в ее широко открытых невидящих глазах плясало зеленое пламя. Точно такое же пламя выбивалось из-под ворота майки.

Это было тяжело, вынести ее за пределы очерченного огнем круга. Легкая, как пушинка, в обычной жизни, сейчас Ксанка, казалось, весила едва ли не больше его самого. Ноги не слушались, а в голове шумело. И этот запах… Пожарище, сгоревшая до кости человеческая плоть, смерть страшная, в муках… В какой-то по-настоящему страшный момент Дэну показалось, что он тоже горит, прогорает до кости, обугливается, превращается в сизый пепел… Страх подстегнул его, заставил совершить почти невероятное. Он вышел за пределы гари сам и вынес Ксанку. Он нес ее на руках еще метров двести, не останавливаясь, не оглядываясь, нес до тех пор, пока не исчез окутывающий ее зеленый свет. А потом без сил упал на мягкую, присыпанную прошлогодней иглицей землю.

Ксанкины глаза были закрыты, а лицо — безмятежно. Он бы решил, что она спит, если бы не был уверен, что это глубокий обморок. Гарь заманила ее и не желала отпускать. Наверное, и не отпустила бы, если бы не он.

Дэн осторожно коснулся перепачканной сажей щеки. Ксанка открыла глаза, синие, бездонные, как сентябрьское небо.

— Он ушел? — спросила севшим голосом.

— Кто?

— Тот человек. Лешак. — Она попыталась сесть.

— Здесь не было никого, кроме нас с тобой, Ксанка.