"Фантастика 2025-46". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
Не такой аудиенции у императора я бы пожелал. Пока меня ведут длинными коридорами, задумываюсь я крепко. Благо провожатый молчит, продолжая неодобрительно покачивать головой.
Ну уж извините, после бурной ночи с демонами, не успел приодеться в парадный мундир. Или что там положено на такой встрече? Лучше бы сначала в баньку отвели. Да чарку налили… Тьфу, опять ерунда в голову лезет.
С Александром Разумовским, нашим императором, шутить мне не стоит. Ничего плохого я о нём не слышал, но о власти такое и не говорят первому встречному. В
А вот что слышал о правителе империи, меня сильно беспокоит. Первое — он умеет чувствовать ложь. Второе — не просто ложь, а как раз таки нехорошее отношение к монарху и империи в целом. Третье — Панаевский, как и все безопасники, лично был одобрен и проверен.
Четвёртое — я чуть не потопил его дочурку… Приплюсовываем это к естественному желанию замять громкое дело из-за ошибок на самом верху. И получаем новые проблемы.
Такие неутешительные выводы и плавают в моей голове, когда мы доходим до места. Здания соединены по периметру всей Дворцовой площади и мы попадаем прямо в императорский дворец по крытой галерее на уровне третьего этажа.
Тут уже повсюду караулы. Бравые воины с идеальной осанкой стоят деревянными щелкунчиками, не шевелясь. Только провожают меня внимательным прищуром глаз.
Император принимает меня в просторной комнате с видом на площадь. Высокие потолки, лепнина, хрусталь, пилястры и вот это всё. Но мебель вполне функциональная, хоть и старинная. Широкий стол у окна, глубокие кресла, с высокой спинкой, объёмными подлокотниками и выступами в верхней части, напоминающими уши.
Горит только настольная лампа с тканевым абажуром, мягко подсвечивая лицо монарха. Разумовский уже давно не молод, но выглядит подобающе статусу. Крупный, но не толстый. Это понятно по жилистым рукам и острому подбородку без единой капли жира.
Как и у дочери, у него тёмно-карие глаза, почти чёрные при скудном освещении, в обрамлении золотой шевелюры. Император отчаянно кудряв и без единой седой волосинки.
— Ваше Императорское Величество, — я исполняю глубокий поклон, наплевав на правильные углы.
Он указывает мне на кресло у стола и взмахом руки отправляет и моего сопровождающего, и караул у распахнутых дверей, восвояси. Гулко ударив каблуками о паркет, они выходят, закрывая за собой.
В наступившей тишине громко тикают массивные напольные часы. Я невольно кошусь на них, но Разумовский хлопает по каким-то бумагам на столе, возвращая моё внимание.
— Ваша история, молодой человек, удивительна, — низкий голос мужчины тут же заполняет всю комнату. — Настолько, что потребовала моего вмешательства, — только нотка недовольства выдает его эмоции, оставляя лицо равнодушным. — И чего в ней только нет.
Он берёт листы в руки и рассматривает, перекладывая.
— И прорыв хаоса. И сотни низших демонов. И служба безопасности, угрожающая кровавой расправой наследникам великих родов. Мало того, для этой цели призывающая
Император наконец позволяет себе выразить эмоции. Вполне откровенное недоверие. Очень искусно сыгранное и открыто намекающее.
Я даже оглядываюсь в поисках невидимого скоростного секретаря. Хотя чему тут удивляться, для монарха получить доклад сразу же — не проблема.
А проблема, как я и предполагал, в его словах. Возможно, мои показания исказили и преподали под другим углом. Но, что более вероятно, император не желает верить в такой беспредел. Или желает сделать вид, что его не было.
Дает мне последнюю возможность выдать нужное ему мнение. Вот хтонь!
— Ваше Императорское Величество, — я тщательно подбираю слова. — Я понимаю, что произошедшее необычно и… неожиданно. Но, смотря вам в глаза, лгать не стану. Всё было именно так, как я рассказал. Я готов доказать это и согласен на любые необходимые… меры.
— Меры… — задумчиво повторяет он. — Это мы вам можем обеспечить.
У меня холодеет внутри, но я упрямо киваю. Врать ему я всё равно не смогу, даже если захочу. А я не хочу. И уверен, остальные тоже не будут. Не после того, через что мы прошли.
Попросят молчать о прорыве, соглашусь. Паника — страшная штука. Но делать вид, что ничего не произошло, не стану. От решительности даже кулаки сами собой сжимаются.
— Прекрасно, — вдруг преображается Разумовский, искренне и тепло мне улыбаясь. — Не струсил перед лицом своего императора и даже не помыслил об этом. Вот что мне всегда нравилось в вас, Белаторские, так это несгибаемый характер. Впрочем, это же и не нравилось.
Я удивлённо моргаю, чувствуя, как отпускает напряжение. Ну ничего себе проверка. Да как не струхнуть перед императором, когда он явно требует от тебя согласия? Не сомневаюсь, что в его силах разнести весь дворец и не запыхаться. Это я просто дурной и упрямый.
— Честно вам признаюсь, молодой человек, — продолжает он, довольно хмыкнув на мою вытянутую рожу. — Не лучшего мнения я о вас был, после происшествия на фрегате. Несдержанность и безответственное поведение — плохая рекомендация для юноши. Но, учитывая обстоятельства и личную протекцию Верховной жрицы Маат, я пересмотрел своё отношение.
Бабуля за меня вступилась перед императором? Ничего опять не понимаю. То, что я видел их вместе с Панаевским, я не скрывал. Но, не сказав о потере памяти, не смог и сказать о том, что она меня ему и сдала.
— Слишком уж многие за вас просили. Матушка с отцом ваши с самого Севера связались. Одни боги знают, как им пришлось об этом договариваться, учитывая где они… Особенно настойчива была княгиня, а ей я склонен доверять, — он еле заметно морщится.
Да кто же у меня мать? Аж императора проняло немного. Я даже и не удосужился узнать, из какого она рода в семью пришла. И в какую дыру отправили родителей, ещё и вместе? Судя по тому, как на этом запнулся Разумовский, и спрашивать не стоило.