"Фантастика 2025-51". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
Он снова замялся.
— Там… там… — а потом, видимо, сумел собрать последние силы и спросил: — Борис, что происходит?
Он реально думал, что передним вот так возьму и отчитаются? Наивный.
Борис не стал ничего объяснять. Он прошёл мимо парня, сказав ему на ухо:
— Веди их жрать.
— Но… Борис…
— Ты испугался?
Парень сглотнул слюнку, которой чуть не подавился и промямлил:
— Нет.
— Веди!
Волки оторвали свои задницы от грязной земли. Собрались группой и двинулись следом за вожаком. Я быстро объяснил Альфе, кого тут можно слушать, а кого посылать куда подальше. Показал,
Когда вся стая скрылась за воротами амбара, я испытал облегчение. Альфа испытывал тоже самое. Волны уверенности нахлестывалась на волны удовлетворения. Не знаю, что они там увидели, но точно уверен — это то, что они мечтали увидеть последние пару дней. Бля, какое же это кайфовое чувство. Отстрелялся! Моя миссия выполнена, теперь можно получить и свою награду.
Когда нас пригласили в столовую, навалили еды на тарелки, поставили графины с пенным, меня накрыла новая волна спокойствия. На секунду мне показалось, что я счастлив. Странное чувство. Словно тебе ничего и не надо от этой жизни, а всё, что происходит вокруг, дарит тебе радость. Хочется остановить этот момент, и жить только в нём. Без прошлого и без будущего. Ну его к хуям это неизвестное будущее…
Все дружно подняли бокалы. Прежде чем чокнуться, я сообщаю Борису радостную новость:
— Волки сыты.
Он говорит:
— Значит — мы живы! — и начинает заливисто хохотать.
Мы дружно чокаемся. Пьём до дна.
Подняв новые бокалы, мы выпиваем за павших друзей. Борис перечислил всех. С гордостью произносил каждое имя:
— Варем.
— Рафал.
— Вацлав.
— Казимир.
— Болеко.
Борис выделял каждого особым поступком. Каждый был отличным воином. Каждый был отличным другом. И если до этого момента я считал Бориса — каким-то бессердечным начальником, выполняющего поставленную задачу любой ценой, то сейчас моё мнение поменялось. Да, под его руководством вернулись не все, но тем, кому повезло вернуться, обрели бесценный опыт, приумножили своё мужество, став смелее, расторопнее, и рассудительнее. Слов на ветер ниток не бросал. Надо — значит надо. Это дурное влияние легло и на мои плечи.
Высокий мужчина, седой, с огромными мускулами, прячущимися под белой рубахой, ладонью зачёсывает свои густые кудри. Он начинает рыдать. Начинает заново гонять список погибших и рыдать, отводя по слезе на каждого погибшего. Волков никто не винил, все всё понимали.
Все поплакали.
Потом мы еще курнули. Еще выпили. И сидели так до самой ночи. Когда просторная столовая вспыхнула светом двух десятка свечей, мне вдруг приспичило.
Отказавшись на отрез идти в местный сральник, я выбежал на улицу и отлил в уголке амбара. Я так всегда делаю. Мне так нравится. Спускаю штаны до щиколотки, задираю майку до шеи и прижимаю её к телу подбородком. Струя горячей мочи смачно ударяет в землю. Я икнул. И не смотря на то, что перед глазами всё плыло, я заметил парочку волков, мелькавших между высоких штакетин забора. В свете луны два зверя резвились в поле, уйдя недалеко за забор. Они играли, покусывая друг друга за холку, поочерёдно запрыгивали на спины друг другу, валились на землю. Быстро вскакивали на лапы и тут же устремлялись
Счастливая парочка.
Закончив отливать, я решил проверить ворота. Открыты. Нараспашку, и рядом ни души. Да и что теперь может случиться? Единственное, что угрожало ферме, — теперь живёт внутри фермы. Скот может спать спокойно. А я пока спокойно понаблюдаю за волчьей суетой.
Выйдя за ворота, облокачиваюсь о забор. Смотрю и улыбаюсь. Волна счастья, исходившая от влюблённой парочки, быстро меня захлестнула. Мне что-то передалось. Вместе с ними я и сам начал ощущать легкое покалывание в груди. Приятное. Тёплое.
Мои глаза следуют за волками.
Они продолжают грациозно бежать вдоль забора с болтающимися языками на боку. Поворачиваю голову следом. Новая волна радости и безмятежности. Волки делают еще пару высоких прыжков. Моя голова крутиться, а потом резко замирает. Этого я не почувствовал! Я даже слегка припустил, благо успел всё из себя выжить!
Сбоку от меня, у самых моих ног сидит Альфа. Волк на манер меня наблюдал за счастливой парой.
— Они сыта, — слышу я в голове.
— Верно, — говорю, — я обещал.
— Они в безопасности.
— Да, я же обещал…
— Но ненадолго.
— Здесь я не могу тебе ничего обещать.
— И не надо, — говорит Альфа. — Смерть — наш выбор.
Глядя на весёлую парочку, я усомнился. Переспрашиваю:
— Ваш? Или твой?
— Они пойдут со мной до конца. Мы очистим лес ценой наших жизней.
Он поднял морду, посмотрел на меня. Заглянул глубоко в душу и спросил:
— И ваших?
— Мы выбираем мир! Мы делаем одно дело.
— Твоё дело никак не связано с тем, что тут происходит. В их стае ты лишний. Ты — чужак.
«Чужак» звучит явно лучше чем «паразит».
Волк говорит:
— Даже если твоё тело умрёт, твоя душа продолжит блуждать по земле в поисках нового тела.
— Откуда ты знаешь?
— Я видел тебя настоящим, таким, каким ты себя видишь внутри своей головы.
— Что с тобой случилось? — спрашиваю я, осматривая изувеченное тело животного.
Волк уловил мой взгляд. Оскалил пасть. Голубые глаза горели в свете луны так ярко, что в них я мог увидеть своё отражение. Отражение бухой девки, жаждущей приключений.
— Иди спать, — говорил Альфа, — нам понадобиться много сил. Поверь мне, я знаю, что говорю.
Мне стало не по себе. Впервые меня видели насквозь. Смотрели на меня словно через рентген, прекрасно видя, как я — скользкий длинный червяк — извиваюсь внутри горячих кишок, среди переваренного и плотно утрамбованного говна.
Мне не хотелось ничего говорить.
Не хотелось вступать в споры. Плевать. В жопу всё! Я устал! Очень сильно устал.
Пожелав Альфе всего самого охуенного и добрейших снов, я ушёл спать.
Глава 18
ДОБРОЕ УТРО, ВЬЕТНАМ!
Снова это ебанное утро, полное жгучего и ослепительного солнца! Вонь коровников. Запах кислого пота. Чудо — это то, что я еще весь пол не заблевал, когда в комнату приполз на коленях.
Петушиный крик вырывает меня из сна как оглушительная работа утренней арты. Я с трудом отрываюсь от мокрой подушки. Глаза болят. Сквозь узкие щёлки отёкших век пробую оглядеть комнату в поисках водички, но всё что я нахожу — стоящего в дверях Бориса. И как долго он там стоял? Плевать…