"Фантастика 2025-65". Компиляция. Книги 1-29
Шрифт:
— Франц Павлович, излагайте свой вопрос по существу. И давайте без чинов, можете обращаться ко мне «государь», — начал я разговор, продолжая двигаться к залу фехтования.
— Государь, дорогу на Гатчину протестировали окончательно, теперь два раза в сутки туда ходит поезд с пассажирскими вагонами. Заканчиваем дорогу в Москву осталось двести верст полотна уложить, насыпь готова, за три месяца управимся. Началась прокладка дороги до Тулы и на Урал. У меня просьба добавить финансирование, чтобы начать дорогу на Воронеж, ветка пойдёт на Кавказ.
— Приготовите прошение и передайте Васильчикову, я подпишу. Только распишите подробней по затратам. Проект дороги на Кавказ готов?
— Конечно, Ваше Императорское Величество, — уверенно заявил де Волан.
Взмахом руки я его отпустил, сам продолжая идти в зал для фехтований. Через два с половиной часа обед, потом я обещал посетить Николая.
1804-ый год. Россия. Начало русско-персидской войны.
Из своего прошлого времени я не помнил точные года, когда начнётся война с Персией. Но мне об этом напомнили сами персы. Ещё в декабре 1803-го года участились нападения на наши приграничные войска. В январе Цицианов начал боевые действия и практически с ходу взял крепость Гянджу. Гянджинское ханство присоединили
Шекинское и Ширванское ханства более десяти лет активно резались между собой, крови там хватало без участия русских. Пользуясь моментом вражды, Цицианов, ещё до подписания соглашения с Шекинским ханством, отправил переговорщиков в Ширванское ханство. Почти одновременно был подписан трактат Цициановым и Мустафой-ханом о присоединении Ширванского ханства в состав России. Мустафа-хан подписал клятвенное обещание признать Российского императора, то бишь меня. На фоне начала войны с Персией начались волнения горцев на Северном Кавказе. Фетх Али-шах отправил воззвание к горцам Дагестана с обещанием изгнать русских до Кизляра. К тому же жёсткая политика Цицианова оказала «медвежью услугу» в отношениях с горцами. В результате на Северо-Восточном Кавказе создалась мощная антирусская коалиция в лице влиятельных дагестанских владетелей — Сурхай-хана, Ших-Али-хана, Али-Султана Дженгутайского, эндиреевцев, чеченцев, кабардинцев и прочих. Весной мною был утвержден Командующим на Кавказскую линию генерал-лейтенант Григорий Иванович Глазенап. После своего назначения, через месяц Глазенап писал мне о начале антирусских восстаний в Чечне и Дагестане. Для себя я понимал, что на Кавказе начнётся многолетняя война с кланами горцев. Армия в горах неповоротлива, не имеет возможности и выучки быстро передвигаться в предгорьях и горах. Потому я отправил распоряжение генерал-лейтенанту Глазенапу, чтобы он закреплялся на Кавказской линии — системе кордонных укреплений по рекам Кубани, Малке и Тереку, с передовыми линиями по рекам Лабе и Сунже. Войска смогут прикрыть казачьи поселения, а вот для борьбы с восстанием я решил использовать батальоны быстрого реагирования. Я отправил распоряжение Цицианову, чтобы он направил в распоряжение Командующего Кавказской линии летучий отряд ротмистра Лукова, в котором проходит службу Денис Давыдов. Из вновь сформированных отрядов отправил туда же батальон штабс-ротмистра Айгустова и батальон штабс-ротмистра Керна. Эти летучие отряды заточены на диверсионную войну в условиях этого времени, так что должны справиться с горцами. На месте летучие отряды должны будут взаимодействовать с местными казачьими формированиями.
Полностью сформированный и обкатанный на манёврах оставался ещё один батальон, под командованием ротмистра Еремея Яковлевича Савоини, который был отправлен в распоряжение Цицианова. Формирование батальонов быстрого реагирования продолжалось, но пока не прошли «боевое слаживание» [37] и подготовку офицеров, я не рисковал отправлять такие подразделения на Кавказ. К лету 1804-го года мы успели перевооружить стрелковым оружием не больше половины армии. При этом патроны изготавливались с применением дымного пороха. Бездымный порох уже производили, но в очень малых количествах и использовался для производства патронов для снайперов и батальонов быстрого реагирования. Я инициировал нефтеперерабатывающую отрасль. Но пока нефть привозили в малых объёмах, добывали из нефтяного ключа на реке Ухта, что в Печорском крае. Потому я и рвался освоить Кавказ, зная из своей прошлой жизни о богатых залежах нефти. Казённые мастерские производили керосин, нефтяное масло, густой мазут. Вот именно нефтяное масло поставлялось в армию для чистки оружия от налёта пороховых газов. Нефтяное масло шло на смазку механизмов. На Петербургском литейном изобрели примитивный подшипник. Кстати, я только натолкнул на идею, всё остальное додумали мастера. Подшипники шли в паровозостроение, а также в механизмы с крутящим моментом. Также активно подшипники стали использовать для колёс повозок на лошадиной тяге. Например, армейские возы изготавливали на основе железной рамы. Такая повозка тяжелей обычной деревянной, но прочнее и грузоподъёмность выше. Подшипники в колёсах позволяют иметь у повозки лёгкий ход. Именно такими повозками комплектовали летучие отряды и воинские обозы. Оставалось добавить резиновую шину. Пока в этом направлении шли только испытания, на основе привозимого каучука. Для батальонов быстрого реагирования повозки играли ещё и тактическую цель. Так называемый «гуляй город» [38] . Функциональность такого «гуляй города» заключалась в том, что батальон мог организовать круговую оборону на марше, если подразделение застигнут в пути. Борта повозок укреплены, для защиты пехоты. Удар ядра такая повозка не выдержит, а вот от пули защитит точно. Хорошо эффективно такое полевое укрепление против кавалерии. Начавшаяся война на Кавказе стала значительно отвлекать ресурсы, но пока запасы у меня были. Из Южной Африки шли «золотые конвои», а ещё пришёл первый груз с Аляски, с пушниной и небольшим объёмом золотого песка.
37
«Боевое слаживание» — элемент тактической подготовки, комплекс тренировочных мероприятий по обучению военнослужащих согласованным
38
«Гуляй город» — русское передвижное полевое укрепление, состоящее из повозок, щитов и прочего, применявшееся в 15–18 веках.
Еремей Яковлевич Савоини родился во Флоренции. Когда ему исполнилось четырнадцать лет, его семья переехала в Россию, в Новороссийский край. Здесь на русской земле Джеронимо стал Еремеем. Свою военную карьеру начал в двадцать два года с нижних чинов, через год за храбрость его производят в офицерский чин прапорщика. Участвовал во взятии Измаила под командованием Суворова, карьера росла. К началу 19-го века дослужился до штабс-капитана. Довелось послужить в пехотных и гренадёрских полках. Темпераментный итальянец старался постоянно повышать свои профессиональные знания. О попытке заговора слышал, конечно, но это его мало коснулось. Зато военная наука начала развиваться семимильными шагами. Появилось новое стрелковое вооружение. Когда прошла информация о том, что формируются новые полки, Еремей написал рапорт о переводе в такой полк. Ему повезло, рапорт был замечен и вскоре Еремей оказался в Академии при Генеральном штабе. Именно здесь он начал узнавать о новых способах ведения войны, новая стратегия, новая тактика, новейшее вооружение. Всё это поражало и восхищало молодого итальянца. А миномёты? Полнейший прорыв в артиллерии. Как участник боевых действий Савоини знал, что такое война. После шестимесячного обучения в Академии, штабс-капитан получил назначение на командира 8-го батальона быстрого реагирования, с присвоением нового чина — ротмистр. Далее началось формирование батальона, потом обучение нижних чинов и унтер-офицеров, манёвры по отработке тактических приёмов в поле. Стрельбы из винтовок, револьверов, рукопашный бой, стрельбы из миномётов. В общем пролито семь потов. И вот наконец получено предписание следовать на Кавказ, где началась русско-персидская война.
Прибыв в ставку Командующего Южной группой войск генерал-лейтенанта Цицианова, ротмистр Савоини получил приказ выдвинуться в Гянджу, там вступить во взаимодействие с 7-ым батальоном, ну или летучим отрядом, командовал которым штабс-ротмистр Ермолай Фёдорович Керн. От Гянджы оба отряда должны выдвинуться навстречу неприятелю. Связать продвижение войск шаха, проводить нападения на обозы, чтобы уничтожать снабжение персидской армии. Вести скоротечные, беспокоящие бои, с отходом, не вступая в затяжной бой с неприятелем. Такую тактику Савоини изучал в Академии, называется тактика диверсионной войны. При встрече с Керном, Савоини обнаружил, что они ранее встречались при взятии Измаила, что увеличило доверие друг к другу. Два дня потратили на разработку боевой задачи, первоначально решили двигаться к крепости Шуша, там остановиться и разведать обстановку, чтобы определить задачи для своих отрядов. Двигались три дня, пройдя почти сто километров. По пути соблюдали все правила предосторожности, боковой дозор, разведка в авангарде и арьергард. Не доходя трёх километров до старой крепости Шахбулага, разведка обнаружила большой передовой отряд персов. Керн и Савоини собрали всех офицеров обоих отрядов, чтобы провести короткий военный совет.
— Еремей Яковлевич, есть какие-нибудь предложения? — первым спросил Керн.
— Отойти уже не успеем, но можем затаиться в ущельях. Но что нам это даст? Поручик, сколько примерно персов? — задумчиво спросил Савоини офицера, который руководил разведкой.
— Не меньше двух полков, а то и побольше. Первыми двигается кавалерия. Я оставил на скале трёх егерей, для наблюдения. Думаю, в крепости Шахбулага они встанут на длительный отдых, ну а потом выдвинуться к Гяндже, — доложил свои соображения командир пехотинцев отряда Савоини, поручик Борисов.
— Тогда это всего лишь передовой отряд, — воскликнул Керн.
— Они на ночь встанут лагерем, может скрадём ночью кого-нибудь и допросим? — подал голос поручик Бошняк, командир конного эскадрона егерей, отряда Керна.
— Никак нельзя пропустить их к Гяндже. Если войско большое, то они раздавят наши полки, тут и гадать не приходится, — заметил штабс-ротмистр Керн.
— Предлагаю, отправить на разведку егерей, что из следопытов, чтобы тихонько кого в плен взяли, но нужен тот, кто понимает язык персов, — выдвинул предложение Савоини.
— У меня в роте такой есть, из вольноопределяющихся. Бывший студент, изучал языки Востока, персидский точно знает, — включился в разговор поручик Борисов.
— Отлично. Ермолай Фёдорович, может создадим совместную команду и ночью проникнем в крепость. Возьмём этот городок на раз, тем более на манёврах отрабатывали такую тактику, рискнём? — спросил Савоини у Керна.
— Можно попробовать. Если получится, мы здесь надолго задержим персов, а к нашим пошлём донесение, чтобы готовились к встрече, — задумчиво проговорил Керн.
— Так и порешим, — подвёл итог Савоини.
Вне всяких сомнений удача следовала по пятам за ротмистром и штабс-ротмистром. Разведчикам удалось выкрасть унтер-офицера, который ночью пошёл справить нужду. Его допросили, благо бывший студент хорошо понимал персидский язык, а потом после допроса тихонько прирезали. В разведке егерей были солдаты опытные, которые уже успели повоевать с турками. Выяснилось, что передовой отряд в четыре тысячи человек, часть войска ведёт пятнадцатилетний наследник шаха Аббас-Мирза, но реально командует войсками Сулейман-хан, двоюродный брат Ага Мухаммеда Каджара. Войско разделено на две части, первая часть подойдёт в течении двух-трёх дней, там не меньше двадцати тысяч персов. Вторая часть подойдёт примерно через неделю, там ещё двадцать тысяч персов. С такими новостями разведчики вернулись к командирам летучих отрядов. Командирами летучих отрядов было принято решение брать крепость. За ночь пешие егеря проникли в крепость, вырезав всю ночную охрану открыли ворота и запустили отряды в саму крепость Шахбулаг, оставшийся гарнизон сдался, не оказав сопротивления. Ибрагим Халил-хана, правителя Карабахского ханства, в крепости не оказалось. Командиры летучих отрядов не знали, что Ибрагим Халил-хан выехал встречать Аббас Мурзу и сейчас двигался к крепости вместе с персами. Тритий момент удачи егерей был в том, что персы пока не знали, о том, что крепость занята русскими, а до неё персидскому войску добираться не менее пятнадцати километров.