"Фантастика 2025-71". Компиляция. Книги 1-10
Шрифт:
На следующий день Неждан вновь пошел в лес.
И снова без Вернидуба.
Хотел свалить несколько намеченных им березок. Чтобы потом вдвоем уже быстро утащить. В то время как седой оставался на хозяйстве и возился с ткацкими делами, пытаясь перегнать в нить остатки волокон.
О лосе Неждан и не думал.
Выяснили же отношения. Поэтому он спокойно покатался по округе, метая бумеранг. Без особой удачи, впрочем. И занялся березками, пока Мухтар пытался достать бумеранг, улетевший куда-то в заснеженные кусты.
Замахнулся топором.
Ударил.
Еще.
Еще.
И
А сверху удар.
Такой добротный.
В ствол.
Словно кто-то молотком засадил.
Оглянулся. Лось.
И, судя по всему, тот же самый. Вчерашний. Вон знакомый рваный шрам на морде.
Медлить Неждан не стал — сразу откатился. Благо, что для рубки березок снял лыжи. И очень удачно. Ибо этот злодей вновь ударил копытом — прямо туда, где парень только что стоял, наклонившись.
Еще перекат.
Еще.
И вскочив на ноги, Неждан ударил. Наотмашь. Вслепую.
Мимо.
Лось просто не успел подскочить. И теперь косился на двуручный топор. Но и не сдавался.
Чуть помедлив, эта блохастая тварь приблизилась и стала давить.
Сближался. Один-два удара издали. Явно пугающих. Потом прыжок вперед и еще удар.
Неждан реагировал и оперативно отпрыгивал, уворачиваясь и выходя из-под удара.
Потом все продолжалось.
И раз.
И два.
И десять.
И тут лось как-то странно дернулся, припав на заднюю правую ногу, поворачиваясь.
Неждан не стал разбираться и, воспользовавшись моментом, ударил. Вскидывая довольно остро наточенный топор снизу вверх.
Попал.
По шее. Вскользь, но сильно. Заодно выводя топор вверх. Лось же попытался отпрыгнуть, разрывая дистанцию. Но правая задняя нога его подвела…
Неждан сидел на туше, пытаясь успокоить дыхание. Рядом, с совершенно самодовольным видом разместился пес с перемазанной кровью пастью. Второй раз он пугать лося не стал и атаковал молча, сильно подсобив вожаку своей стаи. Отчего чувствовал важность — вон какую добычу завалили вместе.
Парень же во многом недоумевал от того, как вело себя это парнокопытное животное. Да, он знал, что лоси только бегемотам уступают по количеству нападений на людей и в целом частенько ведут себя не предсказуемо. Можно даже сказать — неадекватно. Но все равно… поведение конкретно этой особи не укладывалось в голове.
Ведь он целенаправленно атаковал.
Почему?
Зачем?..
Из-за деревьев показался Вернидуб. Да такой — во всеоружии. С копьем в одной руке и атлатлем во второй. Причем появился так быстро, словно бы караулил.
— А я говорил! Говорил! — воскликнул седой. — Велес на нас осерчал!
— Брось, — отмахнулся Неждан. — Лесная дева нам благоволит, — произнес он и похлопал по туше. — Смотри сколько мяса и какая славная шкура!
— Благоволит?! Да он тебя убить мог!
— А что ты хотел? У нее склочный нрав. Как может, так и помогает.
— Ты за языком-то следи! — нервно выкрикнул ведун, чуть присев и начав озираться.
— Угомонись, — махнул рукой Неждан вставая. — Она любит дерзких, если их слова не расходятся с делом. Лучше помоги мне с лосем. Здоров… ой здоров…
Глава 3
167, января, 14
— Эх, знал бы ты, какая любовь была у Жени Лукашина и Нади Шевелевой… — подкинув полено в топку под перегонным кубом, произнес Неждан. — Ругаются. Разбегаются. А каждую зиму — как в первый раз сходятся.
— А кто это? — спросил ведун, с любопытством подавшись вперед. — Ромеи, что ли?
— Это духи зимних гуляний. — чуть подумав, ответил парень. — И бани. Да. Помнишь, я тебе рассказывал о термах ромейских? На наш лад они банями зовутся. Вот, считай, что эти двое и есть духи-хранители бани. Зимней, в особенности…
Жизнь наладилась.
Как того лося удалось завалить, так и наладилась. И зверь снова пошел в ловушки, и охота стала удаваться, и Вернидуб опасался сильно донимать беседами.
Сказка!
Хотя совсем уж прекратить религиозное воспитание не удалось. Ведун продолжал осторожно и вдумчиво проводить обработку парня, смущаясь странным его видением мира. Исправляя, так сказать…
— Видишь, как все ладно стало? А ты говоришь, боги не участвуют в нашей жизни. Испытание от Лесной девы выдержал — и вздохнули с облегчением.
— Тебя послушать, в нужник без них не сходить, без богов-то.
— Нету в тебе уважения к богам. — покачал головой седой. — Ума не приложу, как они выбрали такого оболтуса, как ты? Ну при чем тут нужник?
— А ты разве не слышал, что есть бог отхожих мест? О! Мрачный тип.
— Чего? — явно ошалел Вернидуб.
— У него множество имен. И Фекалоидом его кличут, и Голгофским дерьмодемоном, и иначе. Истинное же имя никому из смертных не известно.
— Отчего так?
— Его считают главным убийцей нижнего мира, и неосторожное обращение к нему может закончиться невероятным мором. А так он следит только за отхожими местами и испражнениями. Относишься к ним без уважения, в реку, например, выкидываешь — беду можешь накликать. Болезнь какую. Примечал, наверное, что порой люди ни с того ни с сего начинают животом хворать.
— Примечал, — охотно кивнул Вернидуб. — Так это его проказы?
— А кого? Отхожее место я ведь не просто так поставил. Казалось бы, испражнения. Что в них такого? Но неуважение к ним — неуважение к нему. А гнев этого бога ужасен и способен порой опустошать великие воинства и самые обширные города.
— Вот! А ты говоришь, что боги не участвуют в нашей жизни.
— Но не в мелочах же! К тому же у нас полная свобода воли: твори что хочешь, только потом не ропщи на наказание. Ибо каждому по делам его…