"Фантастика 2025-71". Компиляция. Книги 1-10
Шрифт:
Для этих целей даже ведун не требовался.
Нет, так-то было бы здорово, если он присутствовал. Но, по большому счету, не обязательно. Ведь по обычаю достаточно было в присутствии трех и более свидетелей заявить, что берешь эту женщину в жены, а она с этим согласится.
Дальше же, если никто не возражал, молодожены удалялись для консумации брака. Недалеко. Чтобы свидетели не сомневались в том факте, что дело сделано.
И все.
Вообще все. С этого полового акта пара становилась мужем и женой. А дальше начинался пир.
Собственно значимость свадьбы и определялось
Обалдеть!
Просто обалдеть!
Кого ведун ни спрашивал — никто не мог припомнить столь масштабной свадьбы на всю округу. Разве что роксоланы или языки могли себе позволить что-то подобное.
Наконец, Беромиру надоело молча наблюдать за этой пьянкой, и он решил внести в нее хоть какой-то конструктивный элемент.
— Давайте танцевать! — громко воскликнул он, поднимаясь с лавки.
Никто не понял.
Люди вообще так увлеклись пьянкой и обжорством, что даже сразу не поняли: кто говорит и что.
— Что мы так грустно сидим? Это же свадьба! Давайте петь и танцевать!
Его снова не вполне поняли. Но оно и понятно. Пение носило во многом ритуальный характер и было связано с разного рода монотонными действиями. Да, свадебное пение тоже имелось. Однако оно ограничивалось женским коллективом и на публику не выносилось. Невесте пела мама, либо старшая женщина в коллективе, но такие — занятные. Фактически — инструкцию и наставление.
С танцами ситуация складывалась еще хуже.
Их просто не практиковалось.
Вообще.
Никак.
Во всяком случае, в привычной Беромиру традиции. Пожалуй, только хороводы применялись, да и те — в рамках религиозных ритуалов. Редких. Очень редких. Например, при сильной засухе. На этом этапе развития общества другие танцы были просто не нужны.
Беромир же вышел в круг и начал пытаться изобразить что-то среднее между ирландским танцем и сиртаки. И даже напевать ритм.
Минуту ничего не происходило.
И вот, изрядно поддатый Борята поднялся со своего места и попробовал вписаться. Потом еще один и еще. И уже минут через пять собралась компания из десятка относительно крепко стоящих на ногах мужчин, что-то такое странное танцующих.
Местами они сбивались, и вся линия сыпалась на землю. Так как хватились друг за друга. Да и вообще — вели себя не как профессиональные танцоры, а просто веселящие люди. Задорно. Лихо. В чем-то даже шаловливо.
И стало получаться.
Уловив ритм, остальные начали по просьбе Беромира хлопать. Выступив этаким аккомпанементом…
Минут пятнадцать так прыгали.
Взмокли — жуть!
Хоть выжимай.
И вполне довольные и радостные стали расходиться.
— А песни петь? — ехидно улыбнувшись, спросила
— Песни?
— Да. Свадебный танец чудесный вышел! Спой!
— Я…
— Спой!
— Спой! — стало доноситься с разных сторон.
— Без музыки мне как-то неловко… и одному. Да и песен ладных я на нашем языке не знаю.
— А ты спой на каком знаешь, — произнес Вернидуб. — Помню, ты что-то напевал. Дивно было. Не от мира сего.
— Ну…
— Прошу! — произнесла Злата, подойдя вплотную и обняв мужа.
Отказывать женщине, с который ты только что… хм… вступил в супружество, было как-то неловко. Поэтому Беромир задумался.
Голос у него был каким-то вариантом баса. Редкого и красивого, вроде профундо. Хотя он толком в этом не разбирался. Поэтому и композицию надо подобрать какую-то подходящую. И не только по звучанию, но и по смыслу. Ведь спросить могут. Попросить перевести. Отчего исполнять «Когда мы были на войне» или «Черный ворон» не выглядело хорошей идеей. Равно как и большая часть того репертуара, который он обычно пел в караоке — там в XXI веке.
Помолчал.
Оглянулся, каким-то расфокусированным взглядом. И…
— Ой вы други — вои крепки. Вы на смерть всегда идете… — затянул Беромир песню «Дружина» группы Сколот, когда пауза стала слишком тяжелой. Наслушался. Да и сам пел не раз и не два.
Медленно пел.
Поначалу думал, что и не припомнит, но начал петь и само полилось.
Никто ничего не понимал.
Но как-то подобрались. Вон — никто уже и не пил. Все смотрели на него, ибо песня иная. Не так тут пели, не так. Все стихи местные — суть тонические, из-за чего имело значение только количество ударных слогов. А все остальное — неважно. Отчего для уха человека из XX или XXI века такие песни показались бы совершенно нескладными. Без рифмы и размера, которые вытягивали лишь за счет игры с тонами: тут звук подольше тянут, там покороче.
Беромир же пел песню, которую складывали в довольно каноничной силлабо-тонической системе. Из-за чего выдерживался и размер, и рифма, и тональность. Вот и звучала она иначе. Почти что магически. Словно наговор какой-то чудесный. И в нем то и дело проскакивало, пожалуй, единственное узнаваемое слово — Перун…
Закончил.
Замолчал.
Хотел пойти к столу, но Борята остановил его. Не грубо. Нет. Вежливо.
— О чем она?
И Беромир начал переводить.
Сказывал куплет по-русски, а потом на местный переводил. И на фразе:
— … Из тьмы веков пусть громом грянет да ратною сверкнет стезей — Перун, бог воинов удалой.
Борята отчетливо вздрогнул.
Не ожидал.
Да и по остальным словно волна пошла — не шептались, но переглядывались.
В местной практике широко бытовали только ведуны Велеса и Перуна. У Зари порой встречались свои ведьмы, которые встречали новую жизнь, выступая повивальными бабами. У Мары — еще реже ведьмы заводились. Сварог с Матерью-землей вообще в ведунах не нуждались, равно как и Даждьбог, несущий удачу самолично, выступая этаким аналогом скифо-сарматского Фарна.