"Фантастика 2025-71". Компиляция. Книги 1-10
Шрифт:
— Противник не всегда враг. Врагов нужно убивать. Противников — переманивать на свою сторону. И я пытаюсь понять — кто ты для меня.
— Я мать мужчины, которого ты убил.
— Ты мать мужчины, который нарушил обычаи гостеприимства, за что его покарали боги. И подтвердили свою волю в кругу. Ты хочешь оспорить суд Перуна?
— Я служу Маре!
— А она служит Перуну, приводя умерших на его суд. Не так ли?
Вилте поджала губы.
Опустила нож.
И медленно подошла ближе. Вроде даже безобидно, но Беромир не расслаблялся и
Левой рукой отвел и заблокировал ее выпад, а правой пробил в челюсть. Сжимая в кулаке рукоятку сакса, как небольшой кастет. Вложившись в удар от души.
Раз.
И Вилте «солдатиком» ушла на землю. Ничком. Рука у ведуна, правда, заболела. Здесь удар у него не был поставлен, но с таким неловким, легким и неготовым противником «прокатило».
— Разденьте ее донага и свяжите. — приказал он Миле. — И будьте предельно осторожны — у нее, судя по всему, много что отравлено. Нож тоже…
Минут десять спустя ведун принял у ученика ведро ледяной воды из родника и выплеснул его на собеседницу.
— Гутен морген, милочка. Такой вариант поговорить тебе больше нравится?
— Тварь!
— На что ты надеялась? Вот даже если бы убила меня своей отравой.
— Мара бы меня защитила!
— Мара служит Перуну. Ты своими действиями оспорила ЕГО суд. Ты бросила вызов ЕМУ. Так что ты вляпалась. Ой как вляпалась. Теперь тебе, пока не искупишь, умирать нельзя. Еще и мое проклятие… — покачал он головой. — Ведь снять проклятие может только Перун, как небесный судья. Мы все к нему можем лишь обращаться за помощью.
Женщина промолчала, насупившись.
Беромир же отвернулся к столу и начал изучать предметы, которые оказались у ведьмы с собой.
Покопался.
Ничего такого, хотя на первый взгляд она, конечно, впечатление производила интересное. Нет, конечно, она была одета в обтягивающие штаны. Но так и кельты их носили, пусть и мужчины. И, кстати, не только кельты — вся степь. Чулки ведь именно из степи пришли, как всадническая мода. Которая была в ходу даже у женщин. Ограниченно. Карманов, кстати, не имелось. Просто пояс с большим количеством всяких сумочек и подвесочек. Разных.
Исподнее имелось.
Это редко, но не криминально. Даже трусы, которые в Римской империи вполне бытовали, в том числе у женщин. Вместо бюстгалтера был топик на римский манер. Что также ни о чем не говорил, кроме связи определенной с ромеями.
Совсем из обычаев выпадала верхняя одежда — вроде рубахи, только по фигуре. Но она опять-таки была сшита без клиньев и прочих еще не изобретенных элементов.
Волосы у нее были коротко пострижены. Это странно, но не более. А может, болела.
Три небольших метательных ножей. Железных. Шикарно жила, по местным меркам, если могла себе их позволить. Здесь Беромир не мог ничего сказать — историю этого вида оружия он попросту не знал. Могли быть? А черт его знает?
Обычный нож.
Деревянные флаконы со всякой дрянью. В основном — яды.
Мешочки с травами, в основном лекарственными.
Ну и так далее.
Перебрав ее вещи, он так и не смог найти, за что уцепиться. И немало разуверился в том, что имеет дело с такой же гостьей из будущего, как и он. Или из какого-то параллельного мира.
Повернулся к ней.
Он все это молча за ним наблюдала. И не спешила говорить.
— Не скрою — мне нужна ведьма Мары. И было бы неплохо, чтобы ты взяла себе учениц. Но у любого терпения есть предел. Или ты мне сейчас приносишь клятву верности именем Перуна и Мары, или я тебя убиваю. А тело сжигаю, через что ты немедленно попадаешь на суд Перуна. И… полагаю, что тебя ждет НЕЗАБЫВАЕМАЯ вечность.
— Если я тебе принесу клятву, то что изменится?
— Я сниму с тебя проклятие и наложу благословение. Также возьму под свою защиту. Сама знаешь — на ведьм Мары охота. Без крепкого мужского плеча тебе верная смерть на жертвеннике. Или по пути к нему.
— Защиту? — усмехнулась она. — В жены не возьмешь. Женат. А иначе как? Кто я тебе, чтобы защищать? По обычаю — не имеешь права.
— Смешаем кровь, и я признаю тебя своей сестрой, а ты меня своим братом.
Она вскинулась, немало удивившись.
— Не знала?
— Нет. — честно покачала она головой.
— Ты делаешь надрез на своей ладони, я на своей. После чего мы прижимаем надрезы, давая крови смешаться, и читаем ритуальные слова.
— Какие же?
— На нашем языке я их не ведаю. Но главное, чтобы Перун их понял и принял. Я скажу, которые он услышит. Тебе их просто нужно повторить.
Повисла пауза.
Вилте смотрела ему в глаза немигающим взглядом, словно испытывая и пытаясь найти подвох. Беромир поступал так же.
Особа, сидящая перед ним связанной, была невероятно опасна. Но она ему была нужна. А он — ей. Проблема лишь в доверии и той крови, что между ними пролилась…
Вечером у костра сидели двое.
Он и она.
Все остальные — и ученики, и гости, и женщины стояли чуть в стороне — вне светового круга.
Беромир достал свой сакс и, поцеловав, сделал осторожный надрез правой ладони. Повернул его рукояткой от себя и передал Вилте. Та приняла и сделала то же самое.
Пара мгновений.
И они сцепились руками, словно армрестлеры перед поединком. И крепко сжали ладони друг другу. Из-за чего кровь тоненькими струйками побежала по предплечьям к локтям.
Ведун же начал декламировать:
— Я узнал, что у меня…
— Я узнал, что у меня, — повторила с немалым трудом Вилте.
— Есть огромная семья…
И так до конца того стихотворения.
Она старалась, а фрагменты были небольшими. Поэтому он ее не поправлял.
Но вот оно закончилось. И он замолчал. А женщина вопросительно посмотрела на него.