"Фантастика 2025-73". Компиляция. Книги 1-13
Шрифт:
– Рассказывай…
Дар сидит прямо на песке, прислонившись спиной к шершавому и колючему стволу пальмы. Ему вообще удобно?
– Я даже не знаю, с чего начать, – признается он. Глаза закрыты, поза кажется расслабленной, но, если приглядеться, видно, насколько напряжены его мышцы. – Эта версия… она настолько бредовая… Трудно поверить в ее правдивость.
Он долго рассказывает свои умозаключения. С паузами, тщательно подбирая слова. Я слушаю, и многое становится на свои места. Дар прав, звучит, как бред сумасшедшего. Слабо верится, что Киту и правда удалось выжить (точнее, воскреснуть),
– В этой версии не сходится только одно, – говорю я, задумчиво потеребив губу. – Почему сейчас?
– Кит всегда был терпелив. – Дар пожимает плечами. – Если это он, он выжидал. Ему нужно было, чтобы мы с тобой оказались в одном месте. Других идей у меня нет.
– Не понимаю…
– Это просто предположение. Верное ли оно? Не знаю. Но оно многое объясняет.
– Думаешь, Кит мог стать настолько жестоким и безбашенным?
– Травмы делают нас более озлобленными и стойкими. Кит погиб из-за нас. Если предположить, что бабушка все же провела ритуал возрождения феникса, то она пожертвовала своей жизнью. То есть и она, по сути, погибла из-за нас. Я был несдержан и хотел получить все и сейчас. А ты была причиной, по которой я не желал оставаться слабым. Мы думали о себе, а Кит был влюблен в тебя и слепо следовал за мной. После ритуала года полтора он должен был провести в аду. Представляешь, каково это – когда на обожженное тело заново нарастает мясо? Я – нет. И не хочу. А Кит прошел через это. У него было много времени, чтобы возненавидеть нас.
– Ты точно уверен, что он выжил?
– Я связывался с мирс Валери.
– Она подтвердила?
– Она никогда не скажет прямо, но она и не отрицала, а это уже многое. Феникс всегда сам решает, кому открыть тайну возрождения или не открывать ее вовсе. То, что Кит не нашел меня…
– Может говорить о том, что версия с фениксом красивая, но неправдоподобная, – отрезаю я.
От рассказа Дара – мурашки по спине. Мне непросто это переварить, а каково ему? Они же с Китом были очень близки. Смерть брата заставила Дара отказаться от привычной жизни, от любви и попыток стать счастливым. А если предположить, что Кит все же выжил и пришел мстить… Это очень больно. Даже мне.
– Может… Но думаю, если бы я ошибался, мирс Валери мне бы об этом сказала. А она промолчала.
– И что ты будешь делать?
– Не знаю… – Дар пожимает плечами. – Я не представляю, где его искать. Не представляю, на кого он может быть похож. Зато я очень хорошо знаю его самого. Думаю, если он окажется рядом со мной, узнаю очень быстро. Ну, если он оставит меня в живых.
– Если бы он хотел убить, уже убил бы. Разве не так? – спрашиваю я.
– Дело в том, что я представления не имею, что у него в голове. Кит ли это вообще и чего он хочет добиться?
– Справедливости, наверное… – мрачно подвожу итог я.
– Еще бы понимать, что он подразумевает под справедливостью.
– Нам должно быть так же больно, как было ему… – дрогнувшим голосом говорю я. – Страх. Боль. Безысходность и одиночество… Он ведь испытывал именно это?
Мы с Даром потрясенно переглядываемся, и по спине пробегают мурашки от неприятных предположений.
– Не могу в это поверить… – Я наконец
Оставляю книгу на берегу возле гамака, а сама бегу в сторону моря. Вода теплая, как парное молоко. В такой голову остудить не получится. Но я все же надеюсь, что заплыв навстречу волнам заставит меня прийти в себя и осознать сказанное Даром.
Дар устремляется за мной, и на подходе к кромке воды обгоняет, на ходу стаскивая через голову рубашку. Ныряет в набежавшую волну в легких шортах до колена.
Позер. Но красивый, зараза! До сих пор сердце екает при виде его обнаженного тела. А ведь я верила, что переболела.
Парень скрывается под водой практически без брызг. Мелькает сильная загорелая спина. Рельефные руки рассекают волны, а я думаю, что купаться с ним – не лучшая затея. Но я решила искупаться первая и не готова уступать нахалу воду, поэтому ныряю за парнем.
И все же вода сегодня чуть прохладнее, чем была вчера. Или солнце жарит сильнее. В любом случае она освежает. Я плыву навстречу горизонту. Поднимаюсь на волнах и вместе с ними спускаюсь с гребня. Море сегодня неспокойное, но я без труда с ним справляюсь. Мне в кайф.
В Монарко невозможно утонуть в прямом смысле этого слова. Можно наглотаться воды, испугаться, но пойти ко дну – нет. Вода слишком соленая и плотная, она тебя словно выталкивает. Поэтому, например, нырять без дополнительного груза очень сложно.
Плаваю с удовольствием. Даже не пытаюсь догнать Дара, чью светловолосую макушку вижу впереди. Что-то нет настроения на соревнования. Наверное, я уже получила все спортивные победы. Дух соперничества перестал заводить. Сейчас мне хочется просто наслаждаться жизнью. К сожалению, для меня это недоступная роскошь. Снова появился тот, кто считает, что я недостойна ни жизни, ни счастья.
Вылезаю на берег спустя полчаса, ощущая приятную усталость во всем теле. Меня догоняет Дар. Красивый, с капельками воды на бронзовом теле и шальной улыбкой, которая нечасто появляется у него на губах.
– Знаешь, – говорит он, жадно меня разглядывая. – Ты стала еще красивее. Или просто тебе к лицу мокрый купальник.
– Не начинай… – отмахиваюсь я, стараясь не показать, как меня трогают его слова.
– Почему? – хрипло спрашивает он и приближается, опасно сокращая между нами расстояние.
– Потому что один раз ты уже обвинил меня в гибели в брата. В том, что я лезу не в свое дело. Я перешагнула все это и начала жить. Не хочу снова сваливаться в бездну, которой были наши отношения.
– Я был идиотом. И, похоже, вся моя жертвенность была не нужна никому, кроме меня. Но она не сделала меня счастливым и даже не позволила обрести искупление или покой. Если бы я мог вернуться на три года назад, то поступил бы иначе.
– Но ты не можешь. – Я качаю головой и отступаю.
Дар, на котором лишь прилипшие к сильным бедрам светлые шорты – для меня слишком. Он будоражит и заставляет терять голову. С ним я снова хожу по лезвию ножа. Мимолетная слабость с моей стороны – и жизнь снова превратится в хаос. Отношения с Энджелом, которые и так дали из-за Дара трещину, – единственное стабильное, что у меня есть.