"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
Возле дивана, на некотором от него отдалении, находились два небольших пуфика, вероятно, приходящихся родственниками тому, что остался в левой части комнаты. Один из них был покрыт белой накидкой, такой же пушистой, как и та, что покрывала пуф возле туалетного столика, и такой же серой, другой — черной. Вспомнив песенку о двух веселых гусях, Татьяна невольно усмехнулась себе под нос и перевела взгляд дальше.
И тотчас же застыла, как громом пораженная.
Прямо напротив входа, а значит и буквально перед зашедшей сюда исследовательницей, находился еще один подсвечник-торшер. Почему девушка не заметила его сразу же, как
Татьяна невольно попятилась. Как могли здесь, в запертом коридоре, в закрытой долгие века комнате оказаться зажженные свечи, было загадкой. И, надо сказать, довольно неприятной загадкой. Разгадывать ее девушке решительно не хотелось, посему она, продолжая пятиться и не сводя взора с горящих свечей, спешила как можно скорее покинуть это место. Неожиданно ей в голову пришла мысль о том, что во всех фильмах ужаса героев, вот так вот опрометчиво шагающих спиной вперед, обязательно хватает сзади какой-нибудь монстр.
Татьяна испуганно повернулась, обнаружила, что стоит на самом краю верхней из ступенек, ведущих в эту часть комнаты, зашаталась и, взмахнув руками, тяжело шагнула вперед. Взметнулась от резкого движения пыль, тихо заскрипела входная дверь, очевидно, шевельнувшись от легкого ветерка, созданного почти падением незваной гостьи. Татьяна, окончательно перепугавшись, сделала еще один шаг, намереваясь как можно скорее покинуть негостеприимный будуар и, поскользнувшись, все-таки упала, ударившись коленом о холодный каменный пол. Пыль, покрывающая его, как и следовало ожидать, нисколько не смягчила удар.
Девушка тихо ойкнула и, вновь вспомнив о том, что замок буквально стремиться покалечить ее, оперлась о пол, дабы подняться на ноги и наконец-то покинуть это место. Под руку ей попалось что-то чуть шершавое, и Татьяна, удивленно сжав пальцы, перевела взгляд вниз. В ладони ее был зажат тот самый листок, что, взметнувшись вместе с пылью, столь беспардонным образом ускользнул от нее при первой встрече.
Девушка чуть усмехнулась. Ну, что ж, похоже, хоть что-то положительное из этого посещения вынести ей все-таки удастся… Если, конечно, этот листочек — не страница из кулинарной книги людоедов. Впрочем, в такой расклад верилось все же с трудом.
Все еще усмехаясь, Татьяна вновь уперлась ладонью в пол, дабы повторить попытку подняться, однако вновь не сумела сделать этого. Взгляд ее зацепился за скрытое под слоем пыли темное пятно, и девушка, не в силах сдержать любопытство, протянула к нему руку. Впрочем, тотчас же благоразумно ее отдернула и, решив использовать листок в своих руках хоть с какими-то благими целями, осторожно помахала им, стараясь таким образом немного разогнать пыль.
Попытка увенчалась успехом, однако же, успокоения девушке отнюдь не принесла. Напротив — сердце ее, только, было, замедлившее свой ход, вновь заколотилось с бешеной скоростью,
Хлопнула одна из створок двойных дверей, мелькнули ступени лесенки, ведущий вниз, к родной и знакомой, хотя и немного пыльной, гостиной. Татьяна пулей вылетела из-за запертой прежде двери и, затворив ее, прижалась спиной к пыльной створке, нащупывая сзади торчащий из замка ключ и торопливо поворачивая его. Лишь услышав тихий щелчок, возвещающий о том, что дверь вновь заперта, девушка успокоилась и, оставив ключ в замке, направилась к столу, чтобы, присев на один из стульев, стоящих возле него, окончательно перевести дыхание и привести мысли в норму.
Признаться честно, Татьяна полагала, что стоит лишь ей сесть на старинное сидение, почувствовать себя в знакомом уже помещении, и все тревоги сразу отступят, и страх, сжимающий ее сердце, наконец уйдет… Однако, надеждам сбыться было суждено лишь отчасти. Времени на успокоение девушке понадобилось значительно больше, чем она рассчитывала — прошло не менее минут пяти, а то и семи, прежде, чем сердце ее прекратило бешено колотиться, грудная клетка тяжело вздыматься, и нервы в той или иной мере пришли в порядок. Лишь тогда Татьяна сумела осознать, что в правой руке ее по сию пору зажат пожелтевший от времени, немного пыльный лист бумаги.
Сердце предупреждающе сжалось. На миг девушке подумалось, что, быть может, не стоит читать этой старинной записки, что лучше бросить ее в камин, а после, когда Роман в очередной раз вызовет Анхеля, порадоваться тому, как весело она сгорает во вспыхнувшем пламени… Но руки ее уже развернули клочок бумаги, а глаза, не слушаясь голоса разума, торопливо забегали по строчкам.
«27. Я больше не…»
— Ах, ты тут… — знакомый голос, послышавшийся от двери, заставил девушку невольно вздрогнуть и, автоматически скомкав записку, зажать ее в руке. В гостиную вошел Эрик и, явственно растерявшись при виде своей гостьи, как-то неловко улыбнулся.
— А я к Роману… А ты уже была в своей комнате?
Татьяна на несколько мгновений зависла. Пребывание в страшном коридоре, в, пожалуй, еще более страшной комнате, о чем ей почему-то совершенно не хотелось рассказывать хозяину замка, начисто вымело из головы девушки все воспоминания о том, что было до этого самого пребывания.
— Э… Да, конечно… — тем не менее не преминула ответить она, однако, понимая, что все равно ничего не помнит, решила все-таки уточнить, — А… Напомни, а что я должна была увидеть там?
— Дождь, — блондин чуть нахмурился, очевидно, удивляясь забывчивости собеседницы, — Ты, кажется, говорила, что спать там нет никакой возможности.
— А! — наконец сообразив, о чем идет речь, Татьяна улыбнулась, — Ну, сейчас-то дождь уже кончился, так что жить местами можно… Хотя на кровати, конечно, болотце. Да и не хотелось бы снова просыпаться от такого душа…
— Я могу помочь передвинуть кровать, — хозяин замка чуть улыбнулся в ответ, и тотчас же пожал плечами, — Если ты подскажешь, как это делать. Я прежде никогда не занимался мелкой работой.