"Фантастика 2025-79". Компиляция. Книги 1-32
Шрифт:
Вообще-то явное выражение чувств в нашей семье не поощрялось. А попытки распустить нюни всегда нарывались на вопрос «ты мужик или тряпка». От попытки наябедничать открещивались «мужчина сам должен решать свои проблемы». И в то же время поддерживались общечеловеческие ценности «драться нехорошо, конфликт надо уметь решать словами», «девочек обижать нельзя» и прочее. Как раз на этом этапе моей жизни одна директива вошла в конфликт с другой, что привело к проблемам.
– Так что с тобой произошло? –
– Ничего. – ответил я и, чувствуя, как защипало во носу, вывернулся из ее объятий и бегом направился в коридор - Я сейчас!
Добежал до туалета, включил воду и начал усиленно умываться холодной водой. Блин, чуть не разревелся. Сорокалетний мужик! Или это реакция одиннадцатилетнего тела? Надо будет держать себя в руках. Успокоившись, вышел наружу. Там меня уже ждали.
– И что это было? – спросила мама.
– Не обращай внимания. – отмахнулся я.
– Точно? Мне сказали, что у тебя кровоизлияние в мозг. Я чуть с ума не сошла! Еще и в палату не пускали!!!
– Мам, успокойся. Ошиблись. Нет никакого кровоизлияния. – начал я ее успокаивать.
– Да?
– Ага. Если бы было что-то серьезное – я бы сейчас в кровати лежал.
– Вообще-то да. – вынужденно признала мама – А врачи что говорят?
– Ничего не говорят. Сами понятия не имеют. – ответил я, довольно щурясь.
– Надо с доктором поговорить…
– Надо. – согласился, улыбаясь.
– Чего это ты лыбишься, как майская роза? – подозрительно спросила мама.
– Просто рад, что ты есть.
– Здесь? – переспросила мама.
– Есть. Есть на этом свете.
Еще раз окинув меня подозрительным взглядом, мама бросила: «Жди здесь» и направилась к кабинету зав. отделением. А я стоял, опершись спиной о стену и не мог унять это чувство эйфории. Ты не умрешь мама. Не в этой вселенной. Жить будешь долго. Насчет счастливо – это уже от тебя зависит, но долголетие и обеспеченность я тебе гарантирую!
В кабинете она пробыла довольно долго и вышла с тем доком, с которым я собачился насчет пропавших вещей. О! Так я с заведующим отделением ругался, оказывается! Зато результат есть.
– Вот! Полюбуйтесь! – зав обвинительно указал на меня рукой, явно продолжая ябедничать – Надеюсь, вы с ним поговорите?
– Конечно доктор, обязательно! – заверила мама и, развернувшись направилась ко мне, грозно хмуря брови.
Доктор секунду смотрел ей вслед, затем скрылся за дверью своего кабинета. Весь воспитательный эффект приближения грозной мамы делила на ноль улыбка, то и дело возникающая на ее лице. Подойдя вплотную и воровато оглянувшись, дабы убедится, что дока нет, она не выдержала и расхохоталась:
– Ну ты даешь! Нет одежды –
– Не, ну а чо они? – поддержал я хохот – Нашли клоуна, в одеяле на голое тело по всей больнице бегать.
– Откуда ты адрес прокуратуры знаешь? – продолжала веселится мама.
В ответ я лишь пожал плечами.
– Ладно… – сказал она, успокаиваясь – Но так делать все равно нехорошо.
– Почему? – спросил я.
– Надо было его послушаться.
– Почему? – начал я напрягаться. Начался этап воспитания. Это дело надо пресекать.
– Мало того, что он врач, он тебя старше. – ответила мама.
– Насчет старшинства, я бы поспорил. Но сейчас речь о другом. Старших надо слушать? – дождавшись подтверждающего кивка, продолжил: – То есть, если в темном парке, дяденька, одетый в длинный плащ и шляпу, скрывающую лицо, скажет мне: «Мальчик, пойдем в те кустики, а я тебе конфетку дам» - я должен его послушать? Ведь он же старше. Вообще не понимаю, как я до таких лет дожил.
Вздрогнув, мама забегала по моему лицу взглядом. Веселье как рукой сняло.
– Нет, но… - не найдя сходу аргументов, закончила как истинная женщина: - Нечего ночами по паркам шляться! – после чего зловеще добавила: – И вообще, мы с тобой об этом дома поговорим…
– Поговорим. – согласился я – Только очень сомневаюсь, что тебе этот разговор понравится. Что последователь Авиценны сказал?
Опять долгое и пытливое вглядывание в лицо. Затем, немного заторможено:
– Сказал, что оставят на пару дней, понаблюдают и анализы, все-таки, надо сдать. Ты, как-никак, был в коме. – после недолгого молчания добавила: – И очень сильно изменился.
– Последнее врачам не говори, а то вообще не выпустят. Насчет комы – тоже спорно. Если эти ветеринары умудрились диагностировать у меня геморрагический инсульт… - увидев поднимающиеся брови, поспешно добавил: - Это мне во взрослой терапии сказали, где я проснулся. Так вот, если умудрились поставить такой диагноз – то и с комой могли ошибиться.
– Ты очень сильно изменился, Стас. – мама выделила интонацией «очень».
– Давай об этом дома поговорим? – предложил я и переключил ее внимание – А в сумке что?
– В сумке? – переспросила мама и посмотрела на холщовую сумку в руках – А! Одежда. Домашняя. Спортивная. И обувь. Да, кстати, с Днем Рождения! – с этими словами показала бумажный пакет, в котором лежали десяток эклеров, знает, какие мои любимые – Торт дома стоит.
– Спасибо! И правильно. – одобрил я ее выбор – Эклеры мы с пацанами в палате сожрем, а тортом придется со всем персоналом делится. В итоге каждому достанется только «на понюхать».
– Я тоже так подумала. – призналась мама.