"Фантастика" Фабрика Абсолюта. Война с саламандрами
Шрифт:
После полудня следующего дня к юго-западу от Мизен-Хеда были потоплены суда «Виннипег», «Манитоба», «Онтарио» и «Квебек». Мир захлестнула волна ужаса.
Би-би-си вечером сообщило, что правительство его величества распорядилось о запрете поставок саламандрам каких бы то ни было продуктов питания, химикалий, машин и металлов, а также вооружения. В час ночи в радиоэфире заскрипел раздраженный голос:
– Hallo, hallo, hallo, Chief Salamander speaking! Hallo, Chief Salamander is going to speak!
После в эфир ворвался усталый, хриплый и разгневанный голос:
– Эй, люди! Эй, люди! Эй, люди! Вы что, думаете, что мы позволим уморить себя голодом? Бросьте эти глупости! Что бы вы ни делали, обернется против вас! От имени всех саламандр мира обращаюсь к Великобритании. С настоящего момента я объявляю тотальную блокаду Британских островов – за исключением Свободного Ирландского государства. Я закрываю пролив Ла-Манш. Закрываю
В эфире наступила долгая пауза, слышен был только шум – будто бы гудело холодное темное море. А затем снова зазвучал веселый квакающий голос:
– Теперь передаем для вас вашу граммофонную запись последней новинки – «Тритон-тротт».
Глава 9
Конференция в Вадуце
Это была странная война, если ее вообще можно назвать войной, – ведь не существовало никакого государства саламандр и даже международно признанного саламандрового правительства, которому можно было бы официально объявить войну. Первым государством, которое оказалось в состоянии войны с саламандрами, стала Великобритания. Уже в первые часы саламандры потопили почти все ее военные суда, стоявшие в гаванях; предотвратить это не было никакой возможности. Только корабли, находившиеся в открытом море, могли в тот момент чувствовать себя в относительной безопасности – особенно если они крейсировали на глубоководье. Так спаслась часть британского военного флота, прорвавшая блокаду саламандр у берегов Мальты и сосредоточившаяся над глубоководной впадиной в Ионическом море; впрочем, и эти суда были вскоре выслежены маленькими подводными лодками саламандр, и их принялись топить одно за другим. За полтора месяца британский флот потерял восемьдесят процентов всего своего тоннажа.
Как не раз бывало в истории, Джон Булль вновь получил возможность проявить свое знаменитое упрямство. Кабинет его величества не стал вступать в переговоры с саламандрами и не отменил запрета на поставки для них.
«Британский джентльмен, – от имени всей нации заявил премьер-министр, – охраняет животных, но не вступает с ними в переговоры».
Спустя всего несколько недель на Британских островах начала проявляться отчаянная нехватка продовольствия. Одним лишь детям ежедневно выдавали по кусочку хлеба и несколько ложек молока или чая. Британский народ с беззаветным мужеством претерпевал тяготы и лишения, хотя ему и пришлось опуститься до такой степени, что он съел всех своих скаковых лошадей. Принц Уэльский собственноручно вспахал первую грядку на стадионе Королевского гольф-клуба, где решили сажать морковь для лондонских сиротских приютов. На теннисных кортах Уимблдона копали картошку, а ипподром в Аскоте засеяли пшеницей. «Мы пойдем на любые, даже самые большие жертвы, но не посрамим британской чести», – заверил нацию, выступая в парламенте, лидер консервативной партии.
Поскольку блокада британского побережья со стороны моря была абсолютной, у Англии оставался единственный путь для снабжения и сообщения со своими заморскими территориями, а именно воздушный. «Нам нужны Сто Тысяч Самолетов!» – бросил лозунг министр авиации, и все, что имело руки и ноги, бросилось на борьбу за осуществление этого призыва. Началась лихорадочная подготовка к тому, чтобы производить по тысяче самолетов в день; однако тут вмешались правительства остальных европейских держав с решительным протестом против подобного нарушения равновесия в воздухе. Британскому правительству пришлось отказаться от своей воздушной программы и взять на себя обязательство построить не более двадцати тысяч самолетов – к тому же не сразу, а в течение пяти лет. Оставалось только по-прежнему голодать или выплачивать астрономические суммы за продукты, доставляемые самолетами других стран; в результате стоимость фунта хлеба дошла до десяти шиллингов, пара крыс – одну гинею, а баночку икры можно было приобрести за двадцать пять фунтов. Это были поистине золотые дни для торговли, промышленности и сельского хозяйства на континенте.
Поскольку британский военный флот потерял ударную силу с самого начала войны, боевые операции против саламандр
На следующую ночь в эфире раздался хриплый, тяжелый и гневный голос Вождя-Саламандра:
– Эй, люди! Пусть Англия перестанет валять дурака! Если вы будете отравлять нашу воду, мы отравим ваш воздух. Мы используем исключительно ваше же собственное оружие. Мы не варвары. Мы не хотим воевать с людьми. Мы вообще ничего не хотим, мы хотим только жить. Мы предлагаем мир. Вы будете поставлять нам ваши продукты и продавать ваши континенты. Мы готовы хорошо заплатить за них. Мы предлагаем вам вещи поважнее мира. Мы предлагаем вам выгодную сделку. Предлагаем золото в обмен на территорию. Алло, вызываю британское правительство. Сообщите вашу цену за южную часть Линкольншира у залива Уэш. Даю вам три дня на размышление. На это время я прекращаю все боевые действия, кроме блокады.
В эту минуту на английском побережье прекратилась подводная канонада. Замолкли пушки и на суше. Это была странная и даже жуткая тишина. Британский кабинет заявил в парламенте, что не намерен вступать в переговоры с саламандрами. В районах залива Уэш и Линн-Дип жителей предупредили о том, что возможно большое наступление саламандр и что лучше было бы покинуть побережье и переселиться вглубь страны, однако подготовленные для эвакуации поезда, автомашины и автобусы увезли только детей и небольшую часть женщин. Почти все мужчины остались на месте: им просто не могло прийти в голову, чтобы англичанин мог потерять свою землю. Спустя минуту после истечения срока трехдневного перемирия под звуки марша «Алая роза» грянул первый выстрел: это было британское орудие Северно-Ланкаширского королевского полка. Ответом стал невероятной силы взрыв. Устье реки Нен рухнуло вплоть до Уисбека – и в образовавшуюся впадину рухнули воды залива Уэш. В пучине пропали, помимо прочего, знаменитые развалины Уисбекского аббатства, замок Голланд-Кастл, харчевня «Святой Георгий и змий» и другие достопримечательности.
На следующий день, отвечая на запрос в парламенте, британское правительство заявило, что с военной точки зрения были приняты все меры для обороны британского побережья; что не исключены новые – и гораздо более масштабные – нападения на британскую территорию; что Кабинет его величества, однако, никак не может вести никаких переговоров с врагом, который не щадит гражданское население, в том числе женщин. (Возгласы одобрения.) Сегодня речь уже не идет о судьбе одной лишь Англии – под угрозой будущее всего цивилизованного мира. Великобритания готова рассматривать вопрос о международных гарантиях, которые могли бы ограничить эти ужасные и варварские нападения, ставящие под угрозу само человечество.
Спустя несколько недель собралась всемирная конференция в Вадуце.
В Вадуце она собралась потому, что Высоким Альпам не грозила опасность от саламандр, а еще и потому, что там еще задолго до конференции нашло себе приют большинство состоятельных и занимающих видное положение в обществе лиц из приморских государств. Конференция, по всеобщему мнению, энергично приступила к решению всех насущных мировых проблем. Прежде всего, все страны (за исключением Швейцарии, Абиссинии, Афганистана, Боливии и иных государств, не имеющих доступа к морю) принципиально отказались признать саламандр самостоятельной воюющей державой, главным образом потому, что в случае такого признания и их собственные саламандры могли бы считаться подданными саламандрового государства; не исключено, что это государство, получив таким образом признание, предъявило бы территориальные претензии на все побережья и воды, где обитают саламандры. По этой же причине с юридической и практической точки зрения невозможно объявить саламандрам войну или оказать на них международное давление в какой-либо иной форме: каждое государство имеет право принять меры только в отношении собственных саламандр; это его сугубо внутреннее дело. Потому не может быть и речи о каком-либо коллективном дипломатическом или военном демарше против саламандр. Государствам, подвергшимся нападению саламандр, международное сообщество может оказать помощь только путем предоставления кредитов на нужды обороны.