Фантастика и Детективы, 2012 № 02
Шрифт:
— Боже мой, Эби! Что они с тобой сделали?
— Вам не нравится? — спросила Эби с омрачившимся лицом.
— Это восхитительно, — пробормотал Мэт, — но они покрасили твои волосы!
Эби расцвела.
— Женщина, которая это сделала, сказала, что она их вымыла. Она сказала, что это их естественный цвет, но мне придется мыть их каждые несколько дней. И даже не хозяйственным мылом. — Она вздохнула. — Я никогда не знала, сколько девушка должна возиться со своим лицом. Мне придется многому
Пока Эби счастливо лепетала, Мэт недоверчиво смотрел на нее. Неужели он спал в одной хижине с этой девушкой? Неужели она готовила ему еду и штопала дыры в его карманах? Неужели он действительно поцеловал ее, и она ему сказала: «Я бы вам все позволила?..» Сможет ли он вести себя с ней, как прежде? Мэт ожидал перемены, но не такой выразительной. Эби носила свое новое платье с восхитительной уверенностью. Она шла на высоких каблуках так, словно ходила на них всю свою жизнь. Вещи всегда послушно служили Эби.
— Ты голодна? — спросил Мэт.
— Я бы слопала ежа, — ответила она.
Этот ответ так не вязался с ее внешним обликом, что Мэт разразился хохотом. Эби сделала большие глаза.
— Я что-нибудь сказала не так? — жалобно спросила она.
…Еда в ресторане была превосходна, и Эби ела незнакомые диковинки с таким удивлением, словно все это с минуты на минуту могло исчезнуть столь же таинственно, как и появилось.
— Попробуй сдвинуть чашку, — попросил Мэт, когда они покончили с едой.
Эби с минуту смотрела на чашку.
— Не могу, — тихо сказала она, — я ужасно стараюсь, просто изо всех сил, но я не могу. Я для вас все сделаю, мистер Райт, но этого не могу.
Потом они танцевали.
Во время длинного обратного пути она заговорила только один раз.
— Неужели есть люди, которые все время живут вот так?
— Нет, — ответил Мэт.
Эби кивнула:
— Так оно и должно быть. Такие вещи случаются очень редко.
Когда они вошли в хижину, она обняла Мэта за шею и крепко поцеловала в губы.
— Есть только один способ, которым девушка может отблагодарить мужчину за такой восхитительный день, — прошептала она ему на ухо. — За платья, и поездку, и обед, и танцы. И за то, что вы были таким милым. Я никогда не думала, что со мной может случиться что-нибудь похожее. Мне кажется, если действительно любишь кого-нибудь, то можно все. Я вас ужасно люблю. Я рада, что меня сделали такой хорошенькой. Если я могу сделать вас счастливым — хоть ненадолго…
Чувствуя, как к горлу подступает тошнота, Мэт осторожно снял ее руки со своей шеи.
— Ты не поняла, — холодно произнес он. — Произошла ужасная ошибка. Я не знаю, сможешь ли ты простить меня. Эти платья — для другой девушки, моей невесты. Ты примерно того же роста, и вот я подумал…
Он остановился. Говорить больше было не к чему. Его план удался блестяще. Медленно, по мере того как он говорил, живость покинула Эби, лицо ее погасло, она словно сморщилась и ушла в себя. Она была маленькой девочкой, которую стукнул по лицу в самую счастливую минуту ее жизни человек, которому она больше всего доверяла.
— Ну что ж, — очень тихо сказала она, — спасибо, что вы позволили мне думать, будто все это для меня, хотя бы и недолго. Я никогда не забуду этот день. — Она повернулась и залезла на койку, опустив за собой одеяло. Ее всхлипывания не дали Мэту уснуть в эту ночь. А может быть, он не мог уснуть оттого, что всхлипывания были очень тихими и ему приходилось напрягать слух…
Завтрак протекал печально. Что-то случилось с едой, хотя Мэт не мог уловить, что именно. Все было приготовлено так же, как всегда, но пища не имела никакого вкуса.
Мэт механически жевал и пытался не смотреть на Эби. Это не представляло труда; Эби казалась очень маленькой и не сводила глаз с пола. На ней снова было нелепое голубое платье. Она смыла с лица краску, и оно стало тусклым и безжизненным. Даже ее свежевымытые волосы словно потускнели.
Мэт сидел и курил одну сигарету за другой, пока Эби убирала со стола и мыла посуду. Покончив с работой, она повернулась к нему.
— Вы хотите, чтобы я двигала вещи для вас. Сегодня у меня это получится.
— Откуда ты знаешь, что я хочу?
— Так уж, знаю.
— А ты не возражаешь?
— Нет. Я ни против чего не возражаю.
Она подошла поближе и села на стул.
— Смотрите!
Стол, стоявший между ними, приподнялся, покрутился на одной ножке и упал набок.
— Что ты чувствуешь? — возбужденно спросил Мэт. — Можешь ли ты управлять своей силой? Ты хотела, чтобы он двигался именно так?
— Стол был вроде частью меня самой, как рука. Но я не знала заранее, что он будет делать.
— Подожди минутку, — сказал Мэт, — я кое-что принесу из машины. — И он кинулся за приборами.
Эби безропотно позволила взвесить себя, измерить пульс, температуру и кровяное давление.
— Мне бы еще надо было бы измерить твой базальный метаболизм, пробормотал он, — но с этим придется подождать. Ах, если бы в этой лачуге была динамо-машина!
— Я могу сделать для вас электричество, — сказала Эби без всякого интереса.
— Может быть, и можешь, но если ты будешь тратить свою энергию на измерительную аппаратуру, все измерения станут бессмысленными. Теперь, Эби, подними, пожалуйста, этот стул на несколько минут.