Фантазии господина Фрейда
Шрифт:
– А от кого узнает она? – спросил он.
– Я обещала вам сюрприз? – спросила я, и он кивнул. – Вот и подождите немного. Гарантирую, вы здорово удивитесь.
– Хорошо, потерплю, – согласился он.
– Кстати, как только мы возьмем преступника, Валерия с Лариской тоже можно будет брать, – сказала я.
– А если стрелок Валерия не сдаст? Что мы тогда Галкину предъявим? – засомневался Ершов.
– Будем стрелка колоть. – Я пожала плечами. – А если он в несознанку пойдет, тогда и на Галкина нажать вполне можно. Пригрозим, что все эти покушения мы на Лариску повесим,
– А Простухину мы за что возьмем? – подумав, спросил Ершов.
– За воровство – она же драгоценности Клавдии Петровны носит, – объяснила я.
– Лариска заявит, что ей их Андреев подарил, и все, – возразил Юрий Михайлович.
– А право на это он имел? – быстро спросила я. – Это же совместно нажитое имущество, и ни один из супругов не может распоряжаться им единолично. Так что открестится Андреев от Лариски двумя руками и скажет, что она самовольно их взяла, тем более что она сейчас опять у себя дома живет.
– Тоже верно, – согласился он.
– Давайте к нашему делу вернемся, – предложила я. – Итак: что узнает преступник после моего звонка Андрееву? Приблизительное время, когда того повезут в больницу, то, что машиной будет «Газель», и ее номер. Тут мы имеем три варианта развития событий. Первый: в поселок Совхозный приходит или приезжает на чем-нибудь человек с большой сумкой, за которым следует проследить и выяснить, в какой дом он войдет, ну а дальше – дело техники. Второй вариант – преступник уже все приготовил для покушения: снял комнату или даже дом, спрятал там оружие, и оно лежит себе преспокойненько и ждет, когда им воспользуются.
– И в этом случае преступник пойдет в поселок с пустыми руками, а на лбу у него не написано, что он Андреева убить собирается, – невесело продолжил Ершов.
– Вариант номер три, – не обращая внимания на его реплику, продолжила я. – Преступник снял дом или комнату и живет там постоянно, чтобы контролировать дорогу и днем и ночью.
Юрий Михайлович вздохнул и покачал головой.
– В любом случае быстро и незаметно обыскать или хотя бы обойти все дома поселка силами моих оперативников – нереально, тем более что это даже не мой район. Если преступник что-то заподозрит – тут же уйдет, а оружие по дороге скинет. А если уж оно в каком-то доме спрятано, то тут вообще напрасные хлопоты получаются. Что мы можем предъявить такому человеку, даже если задержим его?
– Но с начальником Тепловского вы договоритесь? – спросила я. – Ему ведь тоже «глухарь» не нужен, а покушение на мосту – его район!
– Это без проблем, – отмахнулся Ершов. – Как нам все незаметно организовать, чтобы преступника не насторожить?
Некоторое время мы молчали и напряженно думали.
– Есть у меня одно соображение, – наконец сказала я. – Но для того чтобы воплотить его в жизнь, нам нужна фотография какой-нибудь собачки.
– Такая подойдет? – спросил Юрий Михайлович, вставая и разворачивая в мою сторону монитор, – фоном на его рабочем столе служило изображение очаровательной болонки. – Это наша Муся.
– Еще как подойдет! –
– Ну и что вы собираетесь дальше делать? – поинтересовался он, садясь за стол.
– Нужно распечатать штук тридцать-сорок таких фотографий, и завтра с утра ваши и тепловские оперативники – в штатском, под видом охраны и прислуги из «Графских развалин» – пойдут по домам «совхозников» в поисках этой якобы пропавшей собачки, потому что за ее возвращение безутешной хозяйкой им было обещано солидное вознаграждение, – объяснила я. – А попутно, «влегкую», они постараются выяснить, не появился ли в поселке какой-нибудь новый человек, который – лиходей эдакий! – и мог породистую собачку к рукам прибрать, чтобы продать ее и на бутылку заработать.
– Здорово придумали, – одобрил Ершов. – Фотографии – не проблема, с тепловцами я тоже договорюсь, но, может, подождем денек, чтобы приготовиться как следует?
– Я хочу как можно скорее разобраться с этим делом, – честно ответила я и, попилив себя ребром ладони по горлу, добавила: – Вот оно у меня уже где!
А я действительно хотела поскорее закончить эту историю, потому что Андреев был мне противен до тошноты и перспектива встречи с ним, даже для того, чтобы отчитаться и хоть из горла выдрать у него мой гонорар, не в силах была ослабить это ощущение. А выплаченные им деньги я собиралась потратить на расследование очень вероятного убийства Клавдии Петровны.
– В этом я с вами солидарен, – вздохнул Юрий Михайлович.
Я встала, собираясь уходить, и, поколебавшись немного, все-таки спросила:
– Юрий Михайлович, где, по-вашему, может находиться Клавдия Петровна? – Вместо ответа он пожал плечами, и тогда я спросила напрямую: – Вы действительно верите в то, что она ушла в чем была и до сих пор не дала о себе знать?
– Татьяна Александровна, мы не можем открыть розыскное дело без заявления родственников, – сказал он, как будто я сама об этом не знала.
– А вы не могли бы выяснить, где живет ее мать, Зинаида Тимофеевна Сазонова? – попросила я. – Ваша жена уверенно заявила, что она еще жива, но, по моим сведениям, в Тарасове нигде не зарегистрирована. Ведь если она напишет заявление, то тогда и поиски Клавдии Петровны можно начинать. Кроме того, вдруг Зинаида Тимофеевна знает причину всего происходящего?
– Хорошо, я постараюсь узнать, – пообещал он.
– Ну, тогда – где и когда встречаемся? – спросила я.
– Подъезжайте ко мне в райотдел завтра, часам к восьми, – предложил он. – А там – война план покажет!
Вымоталась я так, что совершенно забыла о своем практически пустом холодильнике и только тяжко вздохнула, когда, вернувшись домой, уперлась взглядом в жалкие остатки чего-то некогда съедобного. Жрать хотелось немилосердно, и я с грустью вспомнила оставленную в супермаркете тележку с продуктами. Но ехать в магазин еще раз было выше моих сил. Делать нечего! Я соорудила себе солидные бутерброды из остатков того, что еще имелось в наличии, запила все это безобразие большой чашкой кофе – для меня он лучшее снотворное – и, поставив будильник на шесть часов утра, рухнула в постель.