Фантазийная реальность. Сборник рассказов
Шрифт:
– Доброе утро, игрок №408765487734, вы победитель сегодняшнего рейда в 148ой полюс созвездия Куатры, в мир плазмоидной звезды, по названию местного населения: «Солнце». Я являюсь менеджером администрации межгалактической лотерейной онлайн-игры «Упс. Версии 0,002». От лица сообщества «Вмешатели», я поздравляю вас с межгалактическим рекордом дня, и на ваш счет будет переведён выигрыш, джек-пот которого составляет 30000000 рут, с учётом вычета налоговой доли Межгалактической Казны. Мы требуем только одно условие – фолд-рекламу «Упс. Версии 0,002» с вашей странички с излучением
– Я согласен! – с трудом сдерживая радость, ответил игрок №408765487734 и вытянул свою лапу в световой поток Пи-луча, поставив подпись личности. Все официальные акты были совершенны и голография лица испарилась. Гуманоид откинулся в своём пневмостатичном кресле. Перед глазами стояла цифра 30000000, выдолбленная мозголучём. На ближайшую пару тысяч лет, безбедное существование, на элитной планете, обеспечено. Хотелось петь старые раритетные песни своего народа, используя голосовые связки, но официальный действующий запрет на горловое звучание, не давал это сделать… А вот когда будет куплена собственная планета, такое, в принципе, можно будет себе позволить, без всяких условностей!
Из пустоты появилась новая голография, очень похожего на №408765487734, гуманоида.
– Привет, Шшшипшииис! Это правда? – голография спрашивающего пару раз моргнула.
– Да, Ссисуашшшас! Прикинь! – три раза моргнул везунчик.
– Вот тебе повезло, бро! Я уже двести рейдов сделал на разные планеты, и максимум, сто общих жертв с мизером ущерба… Когда они уже повысят предел вмешательства, а то 0,002 это же смешно. Чертовы админы, сами наверно читерством занимаются… ну, друган, ты крут!
– А то! – самодовольно прошипел 408765487734ой. – И заметь, без всяких читер-прог!
– Вообще, улётно! Ты мой кумир! Сбацай какой-нибудь секрет максимального результата?
– Значит так, Ссисуашшшас. Не надо использовать больших тварей… чем меньше животина, тем больше можно принести вреда. Главное – поймать все негативные волны обстоятельств… и тогда получишь результат!
– Прикольно! А на какую планету ты делал рейд?
– А это секрет, бро! Может через сто межпространственных лет смогу повторить свой рейд!? И я опять туда вернусь… мало ли… а вдруг ещё раз повезёт?! Глядишь, к этому времени, предел вмешательства повысят, хотя бы до 0,004% для таких недоцивилизаций, эхх… я бы тогда разгулялся…
Каша с хлебом
Хлопок, вспышка… У меня в одной руке котелок гречневой каши, от которой исходит горячий пар, а в другой тёплая буханка круглого хлеба. Я стою в одной футболке и домашних шортах посреди холодной, заснеженной улицы. Чувствую колючий воздух, вдыхаемый лёгкими, и меня начинает трясти от холода. Окна домов удивлённо смотрят на невесть откуда появившегося гостя своими черными глазницами сквозь тягучий туман. Возле ног лежит скрученное полено, я пытаюсь рассмотреть его. Хочу закричать, но не могу, это не полено… а замёрший иссохший подросток. Его открытые зрачки покрыты слоем льда, и они смотрят на меня. Наконец я делаю шаг вперёд и иду
Я шагаю к подъезду дома и захожу в открытые ворота. Света нет, только луна и звёзды на небе. Почти наугад ногами прощупываю бетонные ступени и поднимаюсь на второй этаж. Вот тут, за этими дубовыми дверями, надеюсь там ещё живы и меня ждут… начинаю пинать по дереву. Гулкий грохот раздается по всем этажам, эхом отскакивая от стенок.
– Дядя… это ты? – прожурчал неуверенно тихий, детский голосок.
– Да… – скрипнул замок и дверь открылась.
– Мы думали, что ты уже не придёшь…хм… – всхлипнул комок из одежды и тряпок, где-то в этом ворохе проступило худющее лицо, перемазанное сажей и грязью. В руках у него горит огарок свечи.
– Куда я денусь… – кашу с хлебом я тащу на кухню. В квартире потеплей, но все равно холодно. Я сажусь на деревянный стул, возможно, он последний остался в целом доме, остальные ушли на растопку «буржуйки» – Где малой?
– Спит, вчера мы «керзачи» нашли, полдня варили и ничего, даже вкусно было… – я вижу жадный взгляд на принесённую снедь, но знаю так же, что до утра её никто не тронет. Котелок и буханку я кладу на стол. Боюсь спросить, с кого стянули эти самые «керзачи», – …а три дня назад за нами бежал дедушка с ножом, но он был очень слаб и упал. Санитары его потом погрузили в сани…
Пока мне ребёнок рассказывает о пережитом за неделю, я смотрю на обклеенное газетами окно. Лицо Сталина грозно смотрит на меня сквозь свои кустистые брови.
– …А ещё вчера бомба упала на соседнюю улицу и теперь нет школы… – в словах почувствовал нотки злорадства, я глянул на мальчика. На меня смотрел череп, обтянутый кожей, улыбался ли он или нет, нельзя было разобрать. Оох, эти блестящие, большие глаза, они смотрели на меня, как на бога. В груди закололо, и к горлу подступила горечь.
– На, ешь! – из кармана я вытащил красное яблоко и протянул пацану, – и не спорь!
– Но… – мальчишка хотел возразить, ведь, по его мнению, это яблоко можно растянуть на пару дней, знаю наперёд его слова.
– У меня есть второе, для брата! – я вытащил из другого кармана ещё один плод, – этот ему, утром пусть ест! Ну а с кашей да хлебом ты знаешь что делать… Ну всё… мне пора!
– Дяденька, спасибо! – малыш подошёл ко мне и обнял. Меня окутал аромат дыма, нечистого тела и мочи. Думаю, с этого момента, смесь этих запахов будет ассоциироваться с Питером. – Ты ещё придёшь?
– Конечно, малыш! Через неделю… чего бы мне это не стоило…
И быстро вышел из квартиры, по щекам катились слёзы. Месяц, ещё месяц осталось им продержаться, а значит, ещё четыре раза мне предстояло сделать эти вояжи. Ну и холод, я поежил плечи. Приходилось терпеть эти ограничения по весу, выбор небольшой: шорты да каша с хлебом, либо теплая куртка с подкладом…
Хлопок, вспышка… Я очутился в белой комнате, в своём двадцать втором веке. На стуле висит моя одежда. Не торопясь, стал одеваться… как же тут тепло и хорошо. Надо мной магнитный диск перемещения останавливал своё вращательное движение.